Иллюзионист. Иногда искусство заставляет идти на преступление, а иногда преступление – это искусство…. Александр Подольский

Охранником устроился после того, как выгнали из «ЖелДорЭкспедиции». До того работал в управляющей компании. Оттуда тоже выгнали.

      – Значит, поговорим для начала с матерью.

      На звонок открыла пожилая женщина, худощавая и морщинистая, вглядываясь в удостоверения сквозь очки в тонкой оправе. Ее глаза источали высокомерный холод.

      – И что же вам нужно, господа? – спросила она, вскинув голову.

      – Сын ваш нужен. Побеседовать с ним.

      – Да, и о чем?

      – В связи с расследованием. Где мы можем его найти, если он не дома?

      – И какое же у вас расследование? – старуха, очевидно, не намеревалась впускать их.

      – Сударыня, мы не шутки шутим, – Грановский начал злиться. – Скажите, где ваш сын, будьте добры.

      – Ничего я вам не скажу. Надо что от него, вызывайте официально. А так, прошу извинить, занята, – она попыталась захлопнуть дверь.

      Грановский остановил ее ладонью.

      – Вы что себе позволяете? Я на вас напишу жалобу сегодня же! – закричала женщина скрипучим голосом.

      – В отделении будете писать. За то, что следствию мешаете. А сына вашего объявим в розыск. Вы только хуже ему сделаете.

      – Да вы меня не пугайте, мужчина. Я свои права хорошо знаю, – с ядовитой ласковостью ответила Ермолаева. – Постановление есть у вас? Без него вы входить не имеете права. Думали, я не в курсе?

      – Дама, мы вообще-то убийцу ищем, – сурово сказал Зверев.

      – Вот и ищите, молодые люди. Ищите, как следует. Как найдете, скажете.

      Не добившись ровным счетом ничего, Грановский и Зверев вышли на улицу, скрипя зубами. В свете ночных огней лицо майора приобрело чернильный оттенок.

      – Давай за постановлением, без него нарвемся на неприятности. И пускай пробьют, нет ли у них дачи или второй квартиры. А сюда приставим машину. На тот случай, если Ермолаев в квартире прячется. Сейчас же вызывай. – Он оглянулся. Грановский был готов поставить те же пять тысяч, что старуха Ермолаева следит за ними из окна.

      5

      Грановский выбрался из машины и, обратив взгляд на сероватые стены следственного отдела, отталкивающе-родные, пропитанные пылью кабинетов, давно впитавшейся в мозг, встретил знакомое лицо. Он брезгливо выпятил подбородок.

      – День добрый, гражданин, – не удержался майор от знака вежливости. Даже к такому, как этот.

      – Здравия желаю, – промямлил Коробченко.

      Недавний виновник почти четырех десятков убийств, как он утверждал, теперь выглядел жалким и сморщенным, как сдувшийся желтый шарик. Видимо, ломка набирала обороты.

      – На свободу с чистой совестью? – сухо съязвил Грановский. – За новой дозой?

      – Никак нет. За подарками. У жены день рождения.

      – Что дарить будете? – неожиданно для самого себя спросил Грановский, вспомнив, что двадцать первого числа появилась на свет его супруга. Почти уже бывшая, спустя шестнадцать лет брака. Он внутреннее скорчился.

      – Планшет хочу купить. В рассрочку.

      – Ясно.