Отвертка. Илья Стогоff

недель вывозили на подводах в Улан-Батор, носивший тогда название Урга.

      Дикие нравы! дикие времена! Просто убить Джи-ламу солдатам показалось мало. Вчерашние кочевники вырезали неугомонному монаху сердце, по-братски разделили его между собой и, посолив-поперчив, съели. Дабы набраться храбрости убитого врага.

      Однако самая интересная участь ждала бритую и мудрую голову Джи-ламы.

      Поскольку еще при жизни он был объявлен земным воплощением божества, то после его кончины были предприняты все меры к тому, чтобы сберечь чудодейственные мощи для потомства.

      Отрезанную ножом голову ламы народоармейцы прокоптили над костром и на тибетский манер замумифицировали.

      Кочевники окрестили трофей Цаган-толга – «Белая голова». Несколько месяцев ее возили по пустыне Гоби. Суеверные степняки могли убедиться: тот, кого они почитали бессмертным… воплощением Махакалы… оказался смертен… погиб, как простой солдат.

      В конце концов голова оказалась в столице. Было решено, что отныне она будет выставлена на всеобщее обозрение перед зданием Монгольского Всенародного Собрания.

      Теперь, спеша на заседания, комиссары могли полюбоваться на останки того, кто осмелился встать на пути новой власти.

      Однако это не был конец. Это был не конец. За этим последовало продолжение.

      В 1931-м из Ленинграда в Ургу приезжает Виктор Кострюков. (Я сказал: «О!») Ученик Козлова и Пржевальского. Ученый-этнограф. Специалист по Центральной Азии и Тибету.

      К тому времени «Белая голова», снятая с пики, уже пылилась в запасниках Исторического музея Улан-Батора, устроенного в бывшей резиденции богдыхана.

      Неизвестно, на кой хрен понадобился такой сувенир молодому советскому этнографу. Но перед отъездом из Монголии он выкупает «Голову» у музея и получает разрешение на провоз без таможенного досмотра «ящика деревянного, продолговатого» в адрес Этнографического музея АН СССР.

      Таким образом мумифицированные мощи государственного преступника нескольких стран Центральной Азии переехали с Тибетского нагорья на берега Невы.

      С тех пор в запасниках петербургской Кунсткамеры значился экспонат за номером 3394. Этот экспонат никогда не выставлялся в экспозиции Кунсткамеры и вряд ли когда-нибудь будет выставлен.

      Под этим номером значится аквариум с формалином. А в нем плавает почерневшая от времени человеческая голова с выбитыми передними зубами и круглым отверстием от пики в затылке.

* * *

      Я отложил книжку и вытряс из мятой мягкой пачки «Лаки Страйк» предпоследнюю сигарету.

      Зря музейщики не выставляют «Белую голову». Отличный экспонат. Вполне в концепции Кунсткамеры. Демонстрируют же они провинциальным школьникам чучельца детей-инвалидов. Почему не брать денег и за осмотр отрезанной башки тибетского бога?

      Я пошлепал в прихожую, где в куртке все еще лежал конверт с бумагами убитого китайца. По крайней мере теперь я знал, что именно мог искать в Петербурге Ли Гоу-чжень.

      Джи-лама