Отвертка. Илья Стогоff

сажают в тюрьму. Ему грозит смертная казнь. Но единственное, о чем он думает, сидя в камере, – это как бы переправить на волю письмо. Что заставило его так себя вести? Я не знаю. А вы?

      – Я тоже не знаю.

      (Он просил прислать ему канистру пива… Холодного…)

      – Знаете, о чем я подумал? Если одного человека очень интересует то, что известно второму, то ведь эти двое могут договориться. Сойтись в цене… Вы понимаете, что я имею в виду?

      – Абсолютно не понимаю!

      (Вернее, понимаю. Ты хочешь, чтобы я откупился от тебя, и тогда отпустишь меня в кафе…)

      Пока мы спускались вниз, Дэн поддерживал меня за локоть и продолжал бубнить:

      – Я не тороплю вас с ответом. Вы знаете, где меня найти. Одному вам все равно не справиться. Наш соотечественник Ли уже пытался не учитывать интересы всех сторон…

      Потом мы все-таки оказались за оградой монастыря. Десять минут до ближайшего магазина… полдоллара за банку пива… всё!

      Дэн предложил подбросить меня на своей консульской машине. Нашел дурака! Он щелкнул дверцей машины и уехал. Я остался стоять под дождем. Я курил и чувствовал, как по лицу стекают холодные капли. Они совсем меня не раздражали.

      Докурив, я повернулся к дацану спиной и пошел искать магазин. С пивом. С холодным, как этот осенний дождь, пивом.

      Ушел я не далеко.

      – Стогов!

      У ограды монастыря стояла Жасмин. Девушка, каждое появление которой в моей жизни означало новый виток неприятностей.

      Первое, что я сделал, – огляделся по сторонам. Когда я видел эту девушку впервые, в клубе застрелили китайца. Во время второго свидания дубинкой по голове получил уже я сам.

      Что на этот раз?

      – Давно не было тебя видно. Я начал бояться, что остаток жизни придется провести в тоске и без неприятностей.

      – Ты не рад меня видеть?

      – Очень рад. Столько времени прошло, а голову мне так никто и не проломил. Теперь, надеюсь, дела пойдут, а?

      – Все остришь… Красавчик…

      Только тут я понял. Вернее, почувствовал. Жасмин была пьяна. Вернее, нет. Она была не просто пьяна, а пьяна смертельно… вдрабадан.

      Она попыталась сделать шаг мне навстречу и рухнула мне на руки. Мягкими детскими ладошками она гладила мне лицо и повторяла всего одну фразу:

      – Стогов… Стогов… Милый… Увези меня отсюда, пожалуйста… Куда угодно… Стогов…

      «Этого мне только и не хватало», – подумал я.

      11

      Когда я входил в Лениздат, часы над входом высвечивали половину пятого. Самое время появиться на рабочем месте. В смысле, немного выпить и – появиться.

      Господи, хорошо-то как!

      Жасмин я отвез к себе. Все то время, пока я втискивал ее на заднее сиденье такси, поднимал до своего четвертого этажа, укладывал на диван и покрывал пледом, я не сомневался, что позже стану жалеть о каждой из перечисленных операций.

      В редакцию я отправился на той же машине. Доехал без приключений. Вы ведь не станете называть приключением то, что четыре раза за время пути я просил