Хроники Кайдарии. Дурная кровь. Андрей Плотник

поразило, была дерзость, с которой действовали силы Сопротивления – это ж надо, атаковали замок Карн! Да к тому же завершили эту авантюру полным успехом. Была ли это месть за кровавую резню в гетто? Почему-то мне казалось, что для всего происходящего должна иметься более конкретная причина…

      От размышлений я оторвался, услышав пронзительные вопли, раздававшиеся из ближайшей башни. Вскоре оттуда появились двое мужчин, волочивших под руки ту самую вампиршу-машинистку, которую я ранее видел в кабинете у коменданта. Она истошно вопила и обливалась слезами, за нею по брусчатке тянулся двойной кровавый след – ноги были прострелены в районе колен. Из одежды на девушке каким-то чудом держались лишь обрывки мундира, почти ничего не скрывавшие. Я невольно стиснул зубы, созерцая ее мучения. С одной стороны, лично мне она не сделала ничего плохого, но с другой – имело ли смысл церемониться с существами, которые смотрят на тебя как на добычу?

      Я слышал, как бойцы Сопротивления, отпуская сальные шуточки, предлагают бывшим заключенным позабавиться с несчастной. Тут же вызвались несколько желающих. Им вручили пару ножей, после чего они схватили причитающую вампиршу и потащили ее в угол двора, под косой навес. По пути ее избавили от остатков одежды. Я созерцал эту сцену со все нарастающим ужасом, однако какая-то часть меня злорадствовала и мысленно твердила: «Так ей и надо! Она – враг. Подумай, стала бы она заступаться за человеческую женщину?». Я был уверен, что не стала бы, никогда и ни при каких обстоятельствах, но на душе все равно было мерзко. Я увидел, как один из узников несколько раз ударил ее кулаком в лицо – наотмашь, в полную силу, раскровянив в кашу вздернутый носик. Другой стиснул ее округлую увесистую грудь, оттянул сосок и приставил к нему острие ножа… На бледной коже выступила рубиновая капля, быстро превратившаяся в тонкий ручеек. Не в силах смотреть, что будет дальше, я отвернулся, но раздавшийся мгновение спустя истошный вопль все равно полоснул по нервам.

      – Думаете, слишком жестоко?

      Я поднял глаза. Передо мной возвышался рослый боец, уже не молодой, но все еще крепкий, как старое дерево, закаленное яростью бесчисленных бурь. Левый глаз его закрывала черная повязка, правый смотрел пристально и оценивающе, как сквозь прицел. Коротко остриженные, чуть курчавые волосы поседели на висках, но в целом еще сохраняли густой медный оттенок. Я долго думал над его вопросом, потом произнес лишь одно слово:

      – Пожалуй.

      – Поверьте, будет лучше, если эти озлобленные люди выплеснут свою ненависть – пусть и таким варварским способом. Кроме того, у нас есть на это полное моральное право, ведь на совести всякого вампира десятки загубленных человеческих жизней. И она не исключение.

      – Мораль никому не должна давать право на насилие. Иначе это уже никакая не мораль, а так, ширма, прикрытие. Кроме того, как-то это все слишком… по-вампирски.

      Я опустил глаза, ожидая, что незнакомец оспорит мою позицию или даже осыплет упреками за малодушие, но он внезапно