Взлёт и падение. Книга вторая. Падение. Валерий Гудошников

остановился технический директор, – но, пожалуй, теперь нам есть смысл заняться этим несколько позже. – И он также не менее выразительно посмотрел на генерального директора. – Мы обязательно займёмся вертолётами. А там, вероятно, дойдёт очередь и до самолётов Ан-28 и Ан-24. Уж больно нестабильная и непредсказуемая обстановка сейчас в стране и лишние машины нам ни к чему.

      – Я вас понял, – перейдя на «вы», кивнул Галимов. – Там видно будет.

      – Да, там видно будет, – согласился собеседник. – Мы пока займёмся поисками подходящих вариантов. Это может занять не один месяц.

      И вышел из кабинета, бесшумно закрыв за собой дверь.

      А Галимов надолго задумался. То, что сейчас предложил ему начальник АТБ – или, как теперь его называли технический директор авиакомпании, идеей было не такой уж и новой. О лёгкости этого варианта мысль приходила и ему самому. Кстати, о таких сделках открыто писали в газетах и говорили по телевидению. Но нигде не говорили, что за это кого-нибудь привлекли к ответственности. Уголовной разумеется.

      Скупить по дешёвке, а затем вздуть цену. Или дёшево продать, но с так называемым откатом. Кажется, таким вот примерно образом и появились в стране Березовские, Абрамовичи, Ходорковские, Гусинские, Потанины, Дерипаски и сколько их ещё там? Чёрт, ну, до чего же похожие фамилии!

      Но ведь нигде не писали и не говорили, что это уголовно наказуемое деяние. Или это нормально при так называемой рыночной экономике? Как понять этот непонятный рынок? Да и какой рынок? В советское время это бы и спекуляцией не назвали. А как бы назвали? Воровством у государства? У народа? Пожалуй, так. И быстро бы к стенке 252поставили. Вон в Конституции-то записано, что всё принадлежит народу. Ха-ха-ха! При этой мысли он внутренне рассмеялся. Да у коммунистов так же было записано. А, кому что принадлежало? Народу? Да хрен там! Принадлежало всё партии. И не рядовым её членам, а партийным чиновникам. Они и распоряжались так называемой собственностью народа. Якобы, от имени народа. Что имел народ от этой (его!) собственности было известно. Оттого и рухнула система. От жадности, что и другим было бы можно, что можно было им.

      Но что сейчас-то изменилось, при так называемой демократии? Да и что это такое – демократия? Власть народа? Ха-ха-ха! В России? Господа, не вешайте нам лапшу на уши! Если вы реанимировали так называемую когда-то ещё в царское время Думу, которую царь, судя по всему, очень справедливо разогнал, то… это ещё отнюдь не означает, что в страну пришла демократия. То есть, власть народа. Да и сейчас над нашей думой не смеётся только тот, кому уже и смеяться-то над ней надоело. Что она для народа сделала? Ну, что? Выросло многократно мздоимство и негласно, правда, стало почти нормой закона. Выросло лоббирование отнюдь не для интересов народа. Выросло до неприличного уровня благосостояние этих самых думцев. Нет, на самом деле, покажите хотя бы один хороший закон для народа. Ну? Так, ясно! Тьфу!

      И последнее. Почему народ с каждым годом живёт всё хреновее, то есть хуже, а демократы-чиновники всё лучше? При одном взгляде, простите,