Колдуй баба, колдуй дед. Невыдуманные истории о жизни и смерти. Наталия Хабибуллина

в Глазове в конце пятидесятых годов, незадолго до загадочного и трагического события, случившегося с Колей.

      Летом двенадцатилетний Колька с друзьями отправился на луга за Чепцой.

      Мальчишки благополучно миновали деревянный мост через реку, добрались до леса и принялись дурачиться – свистеть, лазать по деревьям, играть в казаков-разбойников.

      Кто-то предложил подшутить над Колей (он был в компании самый младший). Его заманили в чащу, бросили там одного, а сами удрали. Спрятались в кустах неподалеку, ждут, скоро ли Колька дорогу назад отыщет. Час ждут, второй, а друга все нет.

      Мальчишки испугались, а ну как Кольку медведь задрал или в трясину засосало?

      Места за Чепцой глухие, болотистые. А тут еще туман с реки пополз. Кричали, звали товарища, но никто на зов не откликался. Тогда ребята помчались в город за подмогой.

      Всю ночь взрослые с детьми прочесывали лес с факелами. Заглядывали под каждый кустик, под каждое деревце, осматривали подозрительные ямы и бочажки.

      Но мальчик как в воду канул.

      Заявили в милицию, искали с собаками, но эти поиски тоже успехом не увенчались.

      А через неделю Коля объявился сам. Рыбаки на мосту рассказывали: он вышел к ним грязный, оборванный, с лихорадочно блестевшими глазами. Плакал и что-то неразборчиво бормотал про «дедушку до небес». Будто бы тот поймал его в лесу и не отпускал.

      Сказав это, мальчишка потерял сознание и рухнул на мостовую.

      Оборотень

      Пришел Коля в себя только на третьи сутки.

      Снова что-то мычал про старика – великана, умолял отпустить его домой к матери.

      Колькина мать места себе не находила – сын никого не узнавал, часами сидел, забившись в угол, будто волчонок. Уставится остекленевшими глазами в одну точку и ни звука.

      А то вдруг закроет лицо ладонями и захнычет жалобно:

      – Дедушка, пусти-и.

      Рехнулся парень! – решили дома.

      Но самое страшное было в том, что Колька стал стремительно меняться внешне, превращаясь из красавца в урода. На лице и теле у него начала расти шерсть, выпали все зубы, а вместо них отросли желтые клыки. И сам он стал похож на волка-оборотня.

      Лежал в постели и протяжно выл. А то бывало, соскочит на пол и вот мечется на четвереньках из угла в угол, стуча по половицам огрубевшими когтями, тревожно к чему-то прислушивается, принюхивается. Словом, что-то ужасное творилось с Колькой.

      Все были напуганы: как это так, в наше время – и вдруг такие страсти.

      Доктора бессильно разводили руками и советовали «оборотня» куда-нибудь увезти. Спрятать от людских глаз подальше, не будоражить город слухами.

      А соседка-знахарка шепнула матери:

      – Леший парня попутал, помрет он у тебя скоро.

      Но Коля мучил себя и родителей еще долго.

      Умер, когда ему исполнилось двадцать пять лет. Говорят, лежал в гробу весь черный, заросший грубым волосом, с застывшим звериным оскалом на лице.

      И никому и в голову не могло прийти, что красивый юноша на портрете с траурной