Московские грезы. Две книги под одной обложкой. Татьяна Устинова

пояснила девица. – А вы?..

      – Аэродинамикой.

      – О!..

      Все трое помолчали, словно собразуясь со своим новым положением.

      – Странная история, – наконец сказала Авдотья Андреевна. – Просто чепуха какая-то редкостная. Хотите кофе?

      Сандро немедленно захотел кофе.

      Девица куда-то вышла, а Ник хмуро велел брату хотя бы не лезть в ванну.

      – Ты уже поел, попил, осталось только ванну принять!

      – А что? – Сандро ухмыльнулся. – Это было бы отлично.

      Авдотья вернулась с крохотными кофейными чашками в руках.

      – Но ведь в полиции, – начала она, – проверяют паспорта! Или я ошибаюсь? У этого вашего так называемого свидетеля в паспорте не может быть написано, что он живет здесь, потому что он здесь не живет.

      – Вот именно, – сказал Сандро с удовольствием. Девица чем дальше, тем больше ему нравилась.

      – Произошла какая-то путаница, – вступил Ник. – И мы пока не можем в ней разобраться.

      Она разлила кофе и рядом с сырной тарелкой, наполовину съеденной, появилась дополнительная – со свежей малиной и орехами.

      Сандро застонал:

      – Я же знал, что вы ангел!.. Чистый ангел!..

      Авдотья Андреевна хмыкнула.

      – Что вы от меня хотите? – спросила она, пригубив кофе. – Чтобы я пошла в полицию и заявила, что здесь отродясь не было никакого Селезнева?

      – Это было бы… прекрасно, – сказал Ник, не ожидавший от нее такого благородства.

      Кофе и лапша одно дело, а идти куда-то и что-то там заявлять, подписывать, доказывать – совсем другое, неравнозначное.

      – Я бы за вами заехал, – предложил Сандро, сверкая глазами. – Только машину мне отдадут! Она, видите ли, возле тюрьмы осталась.

      – Можно подумать, у тебя одна машина, – пробормотал Ник.

      – Точно! – возликовал брат. – Поедем на другой!

      – Но он же откуда-то взялся, – продолжал Ник, – этот человек! Он приехал на лифте, вышел и подошел к вашей двери. И достал ключи!..

      Авдотья Андреевна немного подумала.

      – Когда это было?

      – Позавчера.

      – В котором часу?

      – Вечером, – сказал Ник. – Точно не помню, но вечером! После работы я поехал к нотариусу выяснять подробности этого самого завещания. Нотариус дала мне адрес, и я пришел сюда. Мне даже звонить не пришлось, потому что какая-то девочка вела на прогулку собаку. Мопса, похожего на табуретку! Она открыла дверь, и я зашел.

      – Моня, – кивнула Авдотья. – Со второго этажа. Вредное животное.

      Сандро доел с тарелки сыр и теперь горстью зачерпывал орехи, ссыпал в пасть и энергично жевал.

      – Позавчера я приехала поздно, – задумчиво продолжала Авдотья Андреевна. – После одиннадцати, должно быть. Нет, какая-то дикая история, честное слово!..

      – И все же, – вмешался Сандро, прожевав, – можно я заеду за вами, допустим, завтра? И мы съездим в отделение, и вы им скажете, что Селезнев Виктор Павлович здесь не проживает! Можно?..

      Авдотья Андреевна пожала плечами.

      – Мы