Свет погасшей звезды. Мифы о звездах и маяках. Любовь Сушко

есть, он появится, не переживайте так, дорогой Учитель, мне хочется, чтобы вы нашли и разглядели его. Пусть он займет достойное место в нашей поэзии. В прошлый раз этого не вышло, но тут можно что-то исправить, я в вас не сомневаюсь.

      – Зато я сам в себе сомневаюсь, но где наша не пропадала.

      Василий Андреевич заметил, что даже тень поэта вдохновляла и окрыляла, что говорить о его присутствии, хотя оно и стало несбыточной мечтой.

      Маяк скорее тлел, а не горел. Ему надо было поторопиться, пока езе было время, но понятно, что его становилось все меньше и меньше.

      8..

      Два духа слушали разговор Учителя и Гения. Слушали молча, поглядывая на маяк, который они видели сквозь время и расстояние. Опечалился даже Мефи, а что говорить о Хранителе.

      – А ведь Гений прав, мы погубили Мишеля.

      – Мы погубили его, вероятно, но что сделано, то сделано. Ему не написать на этот раз «Смерть поэта», если оказаться на Кавказе то по другому поводу, а это уже совсем другая игра. Для него это совсем другая история, но главное, что мы уморили Учителя. Ему не придется провести пару ночей у постели умирающего, но он и сам не выживет от таких забот и хлопот

      – А давай поможем ему, – не выдержал Ангел, – ты знаешь, что это за поэт, и где его искать?

      – Не знаю, правда, даже представления не имею. Говорят, он есть, но я не вижу его ни среди живых, ни среди мертвых.

      – А как же он сможет его разглядеть, если мы не видим? Недолго осталось нашему маяку гореть.

      Они заглянули в старый сад, где Учитель сидел с Мишелем, тот был так мал, но так смышлен:

      – Скажите, почем мне все время снится Маяк, я даже не понимаю, есть в нем огонь или нет, но мне кажется, что он потухнет еще до того, как я проснусь, и мир погрузится во тьму.

      – Милый ты мой, мне уже много лет снится такой сон, но пока мы с тобой ничего или почти ничего не можем с этим поделать. Нам нужен поэт первый среди равных, тот, кто не позволит маяку погаснуть.

      – Первым поэтом был Демон, – говорил ребенок.

      – Нет, нет, только не это, я тебя умоляю.

      – Моя главная поэма будет о Демоне, я точно знаю.

      Учитель погрузился в раздумья, поговорив с Мишелем, он лучше понимал, о чем говорил ему Призрак совсем недавно. И в тот момент он готов был взвыть от отчаянья, но боялся напугать малыка, Тогда он не казался таким бесстрашным.

      – Евгений- Петр, – Михаил – перечислял Учитель имена, тех, кто мог быть, но не стал Первым, – соперничество было напрасным, им не удалось разжечь тот огонь. Но он все равно появится, как когда-то из тьмы появился свет. И хорошо бы дожить до тех времен, я просто не могу уйти, пока этого не случилось. Хотя я устал, я очень устал, мне так хочется забыться и заснуть

      – Но не тем глубоким сном могилы, я хотел навеки б так заснуть, – услышал он голос Мишеля и содрогнулся. Похоже, что тот умел читать чужие мысли.

      И хотя ничего крамольного он не сказал, но дрожь прошла по всему его телу. Он быстро поднялся и удалился.

      – Кажется,