Свет погасшей звезды. Мифы о звездах и маяках. Любовь Сушко

прогоняла, ковер распускала,

      И жила без особых страстей и затей,

      Я Медеей была, я Еленою стала,

      Чтобы видеть, а как без меня Одиссей.

      Я свиней обращала в людей ненароком,

      Чтобы ты не забыл нас в объятьях чужих.

      Все меняется в мире немом и жестоком,

      Ты судьбой мне дан, сотворен не для них,

      Пусть война не закончилась в мире кровавом,

      Пусть Кассандра тебя обольщает опять,

      Менелая толкну к ней по вечному праву

      Быть с тобою, ты сможешь тогда устоять.

      С Посейдоном я спорю, прошу Амфитриту,

      Чтоб умерил он пыл, и не скрою лица,

      Мне поможет вернуть тебя в дом Афродита,

      Ты останешься вместе со мной до конца.

      Что жестокость Медеи, красоты Елены,

      Это гнев Посейдона обрушится вновь,

      Но напрасно Цирцея все ждет перемены,

      Если это судьба, если это Любовь.

      От судьбы не уйти, это кара и милость,

      Потому я тебя так упорно ждала.

      Ты вернешься ко мне, что бы там не случилось,

      И какая б Цирцея с тобой не была

      Жизнь без Пушкина

      1.

      Осенняя пора, очей очарование, приятна мне творя прощальная краса, – распевал на все лады Хранитель. Он проникся духом самых великолепных строк и не мог их забыть.

      Его спутник удивленного на него взглянул:

      – Не понял, еще только первый день лета, а ты его уже провожаешь? Плохая примета, моя бабушка говорила, что всему свое время.

      – Это я так, заранее готовиться начал, – усмехнулся тот, – но на самом деле просто вспомнил самые любимые строки, юбилей скоро у нашего гения, а мы так беспечны. Кто же этим займется, если не мы с тобой? Достоевский, помнится, всколыхнул весь мир, а больше некому.

      – Юбилей, – проворчал тот, ты так говоришь, как будто бы без него и жизни на земле бы не было, и Маяк вдохновения бы погас. Но разве есть незаменимые? смотри, сколько поэтов и тогда было, а уж теперь их на каждом шагу столько, что и яблоку некуда упасть.

      – Именно так я и говорю, незаменимые есть, и не только я один в том убежден.

      – А на кого ты намекаешь?

      – Давай спросим у того, кто этот Маяк зажег. Он тебе скажет то же самое.

      – Да ничего он не скажет. Слышал я, что он снова превратился в медведя и какой-то охотник с ним безжалостно расправился. Так все и полетело в Лету.

      – Тебе бы только истории сочинять, сказки писать, – цены бы тебе не было. Пошли, полюбуешься на живого и невредимого нашего Велеса, зря что ли для него остров нашли и Маяк там поставили. Все в целости, и остров, и дуб, которому душу дают, и маяк полыхает, пока не погас на нашу радость.

      Искуситель подумал немного, почесал макушку и махнул рукой:

      – Пошли, целую вечность я его не видел, пора давно навестить.

      История об острове в океане, который порой называли Буяном, была известна всем, даже детям малым, как раз благодаря тому, кого они