Святые и Убийцы. Фэя Моран

спрыгиваю с крыши, пока Мистлок осторожно спускается по лестнице. Всё моё тело будто окоченело, ноги и руки от долгой езды неприятно «шипят». Я мну их, чтобы хоть как-то избавиться от чувства, словно кто-то вывернул разом мои кости.

      – Есть два варианта развития событий, – говорит Керан, оглядывая нас с ног до головы.

      – Давай только без занудных речей, ладно, братец? – закатывает глаза Мистлок.

      – Я… – Керан сжимает челюсть, на скулах играют желваки. – Не паясничай мне тут! Я едва держусь, чтобы не вышвырнуть тебя обратно в Сальшан. Поверь, устроить это мне ничего не стоит.

      – Нет, не нужно, – говорю я, и сердце замирает, когда он переводит взгляд на меня. – Ты же знаешь, он только проблем доставит Охотнику, которому будет приказано вернуть его домой. Лучше ему находиться рядом с теми, кто сумеет его защитить.

      – Ты о себе что ли говоришь? – недовольно произносит Мистлок. – Ты меня точно защитить не сумеешь! Разве что я тебя!

      – Всё, довольно! – Керан потирает переносицу. – Нура, ты ведь понимаешь, что я не могу дать тебе одежду Охотницы?

      Не люблю, когда он зовёт меня Нура. Люблю, когда из его уст выбирается прозвище «прелесть». Люблю, когда…

      – Но я попытаюсь её достать.

      Словно только очнувшись и часто моргая, я переспрашиваю:

      – А? Что?

      – Я постараюсь достать одежду Охотницы. Придётся обойти правила.

      – Нет, – отрицательно качаю головой я. – Не нужно. Это ведь строго запрещено. Тебя ведь могут исключить из Ордена Когтей на долгие Луны.

      – Я могу пойти на риск, если тебе это нужно.

      Звучит более чем благородно, но я ни за что не приму жест, который в какой-то степени может навредить Керану. Никогда.

      – Я смешаюсь с толпой. Никто из каильтцев не догадается о том, кто я. Правда. – Задумавшись на миг, я добавляю: – Если хочешь мне услужить, достань обычное платье. Обычное в рамках Каильты.

      – Обычное платье? – Белая бровь Керана в отличие от чёрной приподнимаются в удивлении. А потом губы кривятся в усмешке. – Ты ведь не любишь такое носить, прелесть.

      Ах, прелесть вернулась…

      Не подавая никакого вида, пожимаю плечами, отвечая:

      – Некоторые ситуации вынуждают принимать крайние меры.

      Тогда он кивает в ответ и глядит на подходящего Микаэля. А я от раздражения хмурюсь. Надо же, испортить настроение одним лишь своим присутствием.

      – Что нам делать, Керан? – спрашивает Змей. Его рыжие волосы скрыты под чёрным капюшоном. – Я имею ввиду, с этими двумя?

      – Эй, не тычь в нас своими грязными пальцами, придурок, – бросает Мистлок.

      Керан вместо очередных слов просто отводит Микаэля подальше, начиная давать ему свои задания и приказы, и я даже делаю вид, что не заметила гневно сверкнувших глаз Змея.

      А потом в плечо меня снова тычет Мистлок:

      – Вот как сдержаться и не выдать всё, что я о нём знаю?

      Не поняв, к чему он клонит, я поворачиваюсь к нему:

      – В смысле?

      Парень