Святые и Убийцы. Фэя Моран

я уже спрыгиваю с крыши кареты, поправляю плащ и иду вперёд. Змей сразу замечает мою приближающуюся фигуру.

      – Кто разрешил тебе спускаться? – злобно цедит он.

      – Я не нуждаюсь в твоих разрешениях, shiratan4.

      Наверное, он спит и видит, как раздирает меня на мелкие составляющие. Даже справляется с этим куда лучше, чем справился бы любой из известных нам монстров. Но и мои чувства и желания в его сторону абсолютно взаимны.

      Тварь не шевелится. Её серая плотная кожа блестит от растекающихся струй тёмно-красной дурно пахнущей крови, все пять пастей широко раскрыты, а длинные руки отрублены вместе со всеми тремя короткими ногами.

      Я прикрываю рот, чтобы ненароком не вырвать содержимое желудка.

      – Что по-твоему убило его? – ступая вперёд осторожными шагами, интересуется Тасэн у Микаэля.

      Он раскрывает чёрный капюшон, и наружу лезут тёмно-синие волосы, собранные в полухвост на затылке. Ушные раковины проколоты целым созвездием железных украшений. Его прозвище – Шип.

      – Я понятия не имею, – честно отвечает Змей, хмурясь и садясь на корточки, чтобы получше разглядеть мёртвую тушу. – Возможно, другая тварь.

      Я опровергаю его рассуждение вслух. И дураку понятно, что убил дусара не монстр, не чудище под стать ему, а самый настоящий человек.

      – Поясни, – бросает мне Микаэль.

      – Разве не видно, что рана получена не от когтей или зубов, а от лезвия меча? – говорю я, указывая на длинную рану в шее дусара.

      Тасэн фыркает и издаёт смешок одновременно. Звук получается неприятный, и я кидаю в него сердитый взгляд, когда он начинает говорить:

      – Слушай, при всём уважении, Нура Дарвиш, но тебе не нужно умничать. Скажи спасибо, что тебя не выгнали обратно в Сальшан и дело с концом. Не высовывайся лучше.

      – А мне стоять в стороне, пока вы, идиоты, не можете догадаться об очевидных вещах?

      – Придержи свой язык, наглая девчонка! – Микаэль делает резкий выпад вперёд, будто готовый толкнуть меня в сторону с такой силой, что я отлечу на несколько шагов точно. Но ничего подобного он всё-таки не предпринимает. – Как же ты раздражаешь!

      Голос Мистлока раздаётся громким эхом:

      – Эй, закрой пасть! Только я могу так с ней общаться!

      И хоть мой верный друг ведёт себя порой как ребёнок, он достаточно сообразителен, чтобы понять: никто ему и слова не скажет. Он ведь младший любимый сыночек Брикарда Атталя. Никто против этого не пойдёт. Поэтому ему достаточно выразить свой протест, чтобы заставить всех вокруг замолчать.

      Микаэль отходит от меня, когда Мистлок спускается по лестнице с крыши кареты.

      – Слушай, оставь в покое мою сестрёнку, ясно? Тебе нужно задницу надрать, чтобы ты понял?

      – Необязательно этого делать, – хмурюсь я в ответ, потому что это унизительно для меня – наблюдать за тем, как кто-то встаёт передо мной, словно у меня нет своего голоса и возможности поставить обидчиков на место.

      Разве что только если это делает не Керан.

      – Нет, обязательно! –

4

«Ублюдок» на хиксари.

Хиксари – вымышленный автором язык в этой вселенной, на котором говорит народ королевства, родом из которого происходит главная героиня.