Бен-Гур. Льюис Уоллес

человек пятьдесят из числа тех, кто никогда не собирался вместе, кроме как по прямому повелению Ирода и только в тех случаях, когда ему требовалось узнать какую-нибудь из сокровенных тайн иудейской истории или ее закона. Короче говоря, это было собрание законников, высших священнослужителей и глав религиозных общин, наиболее уважаемых в городе за их ученость. Здесь были ведущие теологи, толкователи различных вероучений, самые авторитетные саддукеи, самые пламенные трибуны фарисеев, спокойные, тихие философы-стоики из социалистов-ессеев[19].

      Собрались они в одном из внутренних двориков дворца, довольно большом, построенном в романском стиле. Пол там был вымощен мраморными плитами, стены, без единого окна, расписаны в желто-оранжевых тонах; диван, занимавший середину помещения, был устлан подушками из ярко-желтой материи и изогнут в виде латинской буквы U, открытой ко входу; в выгибе дивана стоял громадный бронзовый треножник, инкрустированный золотом и серебром. Над треножником с потолка свисал светильник с семью лапами, в каждой из которых помещалась горящая лампа. Диван и светильник были чисто иудейскими.

      Люди, сидевшие сейчас на диване, были облачены в одежды восточного стиля единообразного покроя, нечто вроде униформы, отличавшиеся только цветом. Это были исключительно мужчины, большей частью уже в летах; лица их украшали бороды; крючковатые носы казались еще более крупными от соседства с большими черными глазами под нависающими густыми бровями; весь их облик был серьезным, величественным, даже патриархальным. Короче, это было заседание Синедриона.

      Человек, сидевший перед треножником, на месте, которое могло бы быть названо председательским, походил на своих коллег справа и слева, но именно к нему, по всей видимости председателю этого собрания, сразу же приковывался взгляд постороннего наблюдателя. Когда-то этот человек явно был высокого роста, но теперь до отвращения ссохся и сгорбился: белая мантия, в которую он облачился, не давала ни малейшего намека на то, что под нею скрываются мышцы или что-то иное, кроме угловатого скелета. Сложенные руки, наполовину скрытые рукавами из полосатой шелковой ткани, белой и темно-красной, покоились на коленях. Когда человек говорил, указательный палец его правой руки, дрожа, приподнимался; было похоже, что на другие жесты он уже не способен. Несколько волосков, цветом белее ярко начищенного серебра, еще оставались на его обтянутом кожей, почти лысом и совершенно круглом черепе, ярко блестевшем в свете ламп; мутные глаза глубоко запали в глазницах; нос едва ли не доставал губы; нижняя часть лица скрывалась в волнистой бороде, наводящей на воспоминания о почтенном Аароне. Таков был Энлиль Вавилонянин! Череда пророков, давно пресекшаяся в Израиле, сменилась чередой схоластов, из которых он был самым ученым – знатоком всего, но лишенным Божественного вдохновения. В свои сто шесть лет он по-прежнему оставался президентом Верховной Коллегии.

      На столе перед ним лежал развернутый свиток пергамента,

19

Ессеи – религиозная группировка внутри иудаизма, существовавшая со 2-го тысячелетия до н. э. вплоть до 70-х годов н. э. Вели аскетический образ жизни и скрупулезно соблюдали закон, но во время молитвы обращались лицом к Солнцу, а не ко Храму, называя себя «людьми света». По мнению некоторых исследователей, община, которой принадлежали Кумранские свитки, состояла из ессеев.