Звёздная пыль. Александр Сергеевич Селютин

арбузоподобном животе всего на одну пуговицу, весь заляпанный красками и короткие, широкие штаны. Круглое, небритое лицо в сочетании с редкими, седыми волосами на голове, напоминало перекати-поле. Поставив на пол большой коричневый портфель, тиснёный под крокодиловую кожу (такие были у начальственного состава при коммунистах), он подал мне руку:

      – Смелый Яков Борисович.

      Ответив на его рукопожатие, я назвал своё имя.

      – Очень приятно,– продолжал он.– Значит, вы мой подселенец? Я уже в курсе. Я рад, очень рад. Не верите?

      – Нет, почему же … – невнятно произнёс я, – верю, вполне верю…

      – Это событие нужно немедленно отметить. Я вот тут захватил кое-что с собой.

      Он поставил свой начальственный портфель на стол, открыл его и стал извлекать оттуда многочисленные свёртки. Последней на свет была извлечена пол-литровая бутылка водки. Пошарив на верхней полке шкафа, он достал два стакана и, с ловкостью бармена и с точностью провизора, разлил водку. Разломив колбасу и батон на несколько частей, он поднял свой стакан:

      – За знакомство.

      Выпили. Закусили.

      – Ну-с, рассказывайте. Говорят, вы хороший музыкант. Откуда? Каким ветром?

      Я коротко рассказал ему, каким образом я сюда попал, он в свою очередь, так же коротко поведал мне свою, очень похожую на мою историю, правда, отношение ко всему этому у него было более оптимистичное.

      – Знаете, старина, людям творческой профессии семья не нужна. Она их тяготит. Для них это вериги, которые мешают их взлёту. И потом – художнику, равно как и музыканту, поэту, писателю нужны свежие впечатления, а семья – это застой, трясина, гнилое болото. Отнеситесь ко всему, что с вами произошло, по-философски, выбросите из головы эти дурацкие сантименты. Рано или поздно это должно было произойти и уж коли произошло, уверяю вас, вам пойдёт это только на пользу.

      Я слушал его молча, не перебивал и не спорил. Я думал о своём. И чтобы направить разговор в другое русло, я спросил его:

      – А где вы работали раньше?

      – Я? Работал художником-оформителем в парткоме тракторного завода в городе-герое Волгограде.

      – Почему именно в парткоме?

      – Там было тепло и уютно, к тому же, мне обещали квартиру.

      – Дали?

      – Дали. Я оставил её жене и детям. Зачем она мне?

      – А что делаете здесь?

      – Рисую. Сейчас появилась мода писать портреты в полный рост. Знаете, как в царские времена. Вот представьте себе: заходите вы к новому русскому… хотя нет, вас туда не пустят.

      – Так вы что, пишите портрет хозяина этого ресторана?

      – Аршаковича, что ли? Нет, я у него просто живу. Ну… если не подворачивается другого жилья. Я вам скажу: Христофор Аршакович классный мужик.

      – Мне он показался не очень приветливым.

      – Это по началу. Он так со всеми. Ну, а если уж он вас полюбит.… Знаете, он уважает талант…

      – Это ваш шедевр? – я кивнул в сторону рекламного щита.

      Яков