Запах дождя. Пётр Некрасов

выпьешь?

      Щеночек сглотнул. Видимо, в горле пересохло, а согласиться на угощение не позволяет гордость.

      – С детства полюбились? Сразу поженились? С годами всё крепче? – вопросы он задавал всё с той же адской иронией несмышлёныша, потешающегося над взрослыми.

      – Нет, не угадал, – снова усмехнулась Наташка.

      – А кто он у тебя? – Щеночек снова побарабанил по фотографии, но уже настойчивее, как будто старался разбить стекло. – Брокер? Менеджер? Продюссор?

      В последнем слове он безграмотно заменил «е» на «о», да ещё и «с» презрительно протянул.

      – Вот он сейчас с работы приедет, – пообещала Наташка с лёгкой многообещающей улыбкой и прошла на кухню. – И ты сам у него спросишь.

      – Значит, просто бандит? – крикнул Щеночек вслед, но она уже открыла кран, наполняя электрочайник. Настроение хорошее, игривое. Голова ясная. Ночной беспредел в танцевальном клубе забыт, как после крепкого сна.

      – Если чай собираешься пить, джинсы не надевай. Табуретка лакированная, снова прилипнешь.

      – Что же мне, в трусах тут ходить? – донеслось из ванной.

      – А то я тебя в трусах не видела…

      Вазочка с карамельками стояла на кухонном столе. Фантики со слониками. Наташка в детстве такие страшно любила и старается покупать, пока ещё продают. Хотя вкус уже не тот.

      Щеночек вошёл в небольшую кухню угловато и примостился на табурет неловко. Надо ему либо совсем сбрить щетину, либо отрастить богемную бороду. Хотя мне-то что за забота? – подумала Наташка.

      – Тебя что, четыре девчонки подряд бросили? Одна с брокером, другая с продюсером?

      – Нет, – сказал он, с хрустом разгрызая карамельку. – Только одна.

      – Их грызть не надо. Зубы сломаешь.

      – Не сломаю, – отрубил он так мрачно, как будто только что лишился пары резцов, но стесняется в этом признаться. Наташка придвинула вторую табуретку и села так, чтобы своими коленями коснуться его коленей.

      – Ты чего злой такой, Щеночек? Девчонок в этом мире на тебя хватит, ещё и останется. Ты красивый, ты ласковый. Душ только принимай почаще.

      Щеночек не выглядел сейчас ни красивым, ни ласковым. Солнце било ему в глаза через кухонное окно, жарко и неприятно, время перевалило за полдень, и сентябрьское небо голубело в полную силу. По поводу душа он собирался ответить что-то сразу, но помолчал, а потом заговорил с обманчивым спокойствием в голосе, как какой-нибудь профессор, блин:

      – Поведение женщины обусловлено биологически. Гормоны требуют родить ребёнка. Для этого нужно выбрать самца получше. Личностные качества тут не столь важны.

      – Я не рожу от тебя ребёнка, – сказала Наташка, – успокойся ты, пожалуйста.

      Щеночек задрал брови и взглянул на хозяйку квартиры как на исключительную дуру. Для небритого парня, сидящего без штанов на чужой кухне, он обладал неплохим самомнением.

      – Деньги! Мышцы! Секс! – проговорил он веско, как будто заклинал