Библиотека внеклассного чтения. Книга 4. Сборник

механика,

                                       звон и гам,

      а люди

                    немые в звоне.

      И лишь замедляют

                           жевать чуингам,

      чтоб бросить:

                    «Мек моней?»

      Мамаша

                     грудь

                           ребёнку дала.

      Ребёнок

                с каплями и́з носу,

      сосёт

                как будто

                        не грудь, а доллар —

      занят

                серьёзным

                                   бизнесом.

      Работа окончена.

                                   Тело обвей

      в сплошной

                            электрический ветер.

      Хочешь под землю —

                                 бери собвей,

      на небо —

                     бери элевейтер.

      Вагоны

                   едут

                              и дымам под рост,

      и в пятках

                     домовьих

                                         трутся,

      и вынесут

                      хвост

                            на Бруклинский мост,

      и спрячут

                   в норы

                       под Гу́дзон.

      Тебя ослепило,

                            ты

                               осовел.

      Но,

         как барабанная дробь,

      из тьмы

                 по темени:

                             «Кофе Максвел

      гуд

               ту ди ласт дроп».

      А лампы

               как станут

                               ночь копать,

      ну, я доложу вам —

                               пламечко!

      Налево посмотришь —

                                 мамочка мать!

      Направо —

                        мать моя мамочка!

      Есть что поглядеть московской братве.

      И за день

                  в конец не дойдут.

      Это Нью-Йорк.

                          Это Бродвей.

      Гау ду ю ду!

      Я в восторге

                           от Нью-Йорка города.

      Но

            кепчонку

                          не сдёрну с виска.

      У советских

                собственная гордость:

      на буржуев

                     смотрим свысока.

      Скрипка и немножко нервно

      Скрипка издёргалась, упрашивая,

      и вдруг разревелась

      так по-детски,

      что барабан не выдержал:

      «Хорошо, хорошо, хорошо!»

      А сам устал,

      не дослушал скрипкиной речи,

      шмыгнул на горящий Кузнецкий

      и ушёл.

      Оркестр чужо смотрел, как

      выплакивалась скрипка

      без слов,

      без такта,

      и только где —

      то

      глупая тарелка

      вылязгивала:

      «Что это?»

      «Как это?»

      А