Декабристы. Нестор Котляревский

ваш скорбный труд

      И дум высокое стремленье.

      ………………………..

      Оковы тяжкие падут,

      Темницы рухнут – и свобода

      Вас примет радостно у входа,

      И братья меч вам отдадут —

      Одоевский откликнулся известным стихотворением «А. С. Пушкину в ответ на его послание “В Сибирь”»:

      Струн вещих пламенные звуки

      До слуха нашего дошли!

      К мечам рванулись наши руки,

      Но лишь оковы обрели.

      Но будь покоен, бард: цепями,

      Своей судьбой гордимся мы,

      И за затворами тюрьмы

      В душе смеемся над …

      Наш скорбный труд не пропадет:

      Из искры возгорится пламя —

      И православный наш народ

      Сберется под святое знамя.

      Мечи скуем мы из цепей

      И вновь зажжем огонь свободы,

      И с нею грянем на … —

      И радостно вздохнут народы.[115]

[1827]

      К числу боевых нужно отнести и стихотворение «При известии о польской революции», если только оно принадлежит Одоевскому.

      Оно было написано в 1831 году под свежим впечатлением июльского переворота. «Можно сказать наверное, – рассказывает Д. Завалишин, – что мрачное состояние духа имело бы очень вредное влияние на многих и дурные последствия при вступлении в такую мрачную жизнь, какова была в Петровском каземате сначала, если бы тут не подоспело кстати известие о французской революции, возбудившее надежды в другом отношении и увлекшее снова все мысли и желания в политическую и умственную сферу, чем и отвлекло нас от мрачного настоящего положения и не позволяло вполне предаваться ощущению тягости его. Полученные газеты изменили разом общее настроение. Все оживилось интересом самих известий, независимо даже от неосновательных надежд, возбужденных у многих событиями в Европе. Все занялись чтением, пошли разговоры, суждения; даже на самого коменданта явно подействовали нежданные известия. Он впал в раздумье, что и отразилось на смягчении многих бесполезных строгостей».[116]

      Возможно, что известие о французской революции поэтически отозвалось в сердце Одоевского, но полонофильские строки стихотворения «При известии…» позволяют усомниться в том, что оно принадлежит его перу, поскольку он, при всем своем либерализме, был большим патриотом.[117]

      Этими стихотворениями исчерпываются все политические мотивы в поэзии Одоевского. Воинствующий либерализм исчезает вместе с годами его молодости, уступая место уравновешенному и созерцательному взгляду на жизнь, смягчающему всякую резкость чувства.

      Ни от одного из тех гуманных убеждений, за которые пришлось пострадать, Одоевский не отрекся, и только о способе проведения этих убеждений в жизнь он теперь хранил молчание. Оставляя за собой право критически относиться к некоторым сторонам русской жизни и, вероятно, критикуя их в частных беседах, поэт в своих стихах говорил лишь о тех явлениях русской действительности, которые не вызывали в нем иного чувства, кроме радости, и иных пожеланий, кроме самых восторженных.

      Вот

115

Собрание стихотворений декабристов. Лейпциг, 1862, с. 32.

116

Завалишин Д. Записки. II, с. 145, 149.

117

Вот это стихотворение (Собрание стихотворений декабристов. Лейпциг, 1862, с. 35–36):

Недвижимы, как мертвые в гробах,Невольно мы в болезненных сердцахХороним чувств привычные порывы;Но их объял еще не вечный сон,Еще струна издаст бывалый звон —Она дрожит – еще мы живы!Едва дошел с далеких береговНебесный звук спадающих оковИ вздрогнули в сердцах живые струны —Все чувства вдруг в созвучие слились…Нет, струны в них еще не порвались!Еще, друзья, мы сердцем юны!И в ком оно от чувств не задрожит?Вы слышите: на Висле брань кипит! —Там с Русью лях воюет за свободуИ в шуме битв поет за упокойНесчастных жертв, проливших луч святойВ спасенье русскому народу.Мы братья их! Святые именаЕще горят в душе: она полнаИх образов, и мыслей и страданий.В их имени таится чудный звук:В нас будит он всю грусть минувших мук,Всю цепь возвышенных мечтаний.Нет, в нас еще не гаснут их мечты!У нас в сердца их врезаны черты.Как имена в надгробный камень.Лишь вспыхнет огнь во глубине сердец,Пять жертв встают пред нами; как венец,Вкруг выи вьется синий пламень…Сей огнь пожжет чело их палачей,Когда пред суд властителя царейИ палачи и жертвы станут рядом…Да судит Бог!.. А нас, мои друзья,Пускай утешить мирная кутьяСвоим таинственным обрядом.[1831]