Сахар на обветренных губах. Тата Кит

воздуха под одежду, которая, казалось, уже плавится на мне. Но я не подумала о том, что помимо Вики и других одногруппников на меня может смотреть преподаватель.

      Испуганно вскинув взгляд, я надеялась, что он смотрит в другую сторону или в свои бумаги, но он смотрел точно на меня, продолжая вести лекцию.

      Его брови едва заметно сошлись на переносице. Взгляд встал суровее, а я поняла, что он смотрит не мне в глаза, а на воротник свитера, словно пытается вычислить что-то.

      К щекам мгновенно прилил румянец, ладони вспотели и стало ужасно неловко.

      А если он успел что-нибудь увидеть?

      Конечно, он увидел! Вряд ли он сейчас заморачивается о том, что в таком прикиде мне жарко.

      – Мельникова, – бросил Одинцов отрывисто. От собственной фамилии мне стало дурно. – Открой окно. Душно, – сухо потребовал мужчина.

      – Хорошо, – кивнула я едва заметно и встала со стула. Открыла ближайшее к себе окно и облегченно выдохнула, ощутив на себе первый поток прохладного воздуха.

      – О! Кайф! Свежий воздух! – пронеслось от кого-то из парней по аудитории, когда я села на своё место и продолжила писать то, что не дописала.

      Закончив, я робко подняла взгляд на Одинцова и с облегчением обнаружила, что он, обойдя свой стол и присев на его край, скрестил руки на груди и продолжил объяснять тему, глядя на всех нас с присущим ему равнодушием в голубых глазах.

      Пара закончилась с последними словами Одинцова о том, что сегодняшняя тема будет на экзамене.

      К счастью, мне уже плевать. С началом весны меня здесь не будет. И пусть учиться мне интересно, но пора сделать выбор, и он не в пользу продолжения учёбы.

      Прозвенел звонок, одногруппники закинули свои вещи в рюкзаки и сумки и поспешили слиться из аудитории, как можно скорее.

      – Мельникова, задержись, – сухо припечатал Одинцов.

      Моя рука, закидывающая тетрадь в рюкзак, дрогнула.

      Я вскинула взгляд и наткнулась на испуганные глаза Вики и других выходящих одногруппников, которые успели услышать, что меня попросили остаться.

      Вика жестом показала, что будет ждать меня в коридоре за дверью. Я едва заметно ей кивнула. Дождалась, когда из аудитории все выйдут и только потом настороженно спустилась к преподавательскому столу.

      Константин Михайлович закрыл наглухо дверь за последним студентом, отрезав нас от суеты в коридоре. Я с опаской стиснула лямку рюкзака на плече одной рукой и другой обняла себя за талию.

      Одинцов не спешил что-либо говорить. Неспешно приблизившись к своему столу, он сел на его край и сосредоточил на мне изучающий взгляд. Я рефлекторно уставилась на воротник его серой рубашки и молча ждала, когда он начнёт говорить.

      – Расскажи мне, Алёна, как у тебя дела? – словно на допросе поинтересовался мужчина.

      – Нормально, – ответила я тут же и, нахмурившись, повела бровью, пытаясь вспомнить, нет ли у меня хвостов по его предмету. Хотя, откуда им взяться, если он у нас первый год преподаёт?

      – А если честно? – голос его стал жёстче.

      В этот раз я