Мой край. Сборник

неловко

      Приравнивать даже свой силуэт

      К поэзии, к их зарисовкам.

      Лишь через полвека друзьям показал

      Рифмованных строчек попытки.

      Хвалили. Видать, не напрасно дерзал:

      Поднять за героя напитки!

      Вот так и осталось – шутить и жалеть:

      Ах, сколько ещё не доделал!

      Не ной-ка, ведь некуда больше взрослеть:

      Уж выросли дело и тело.

      Письмо папе в Смоленск

      Мысль заметалась, оголтелая,

      Сорвав покровы бытия.

      Скользит, как сказка неумелая,

      В которой только Я и я.

      Где перепутаны страницы

      Моей судьбы и ворожбы.

      Где, словно спугнутые птицы,

      Мерцают вестники судьбы.

      Где посещает первознание

      Сквозь даль космических глубин.

      Или вещает мне изгнание?

      Иль о несбывшемся трубит?

      И вдруг, сойдя походкой лёгкою,

      Звенит настойчивый мотив:

      Звезда далёкая-далёкая

      Мне путь в поэзию мостит.

      Переполняет вдохновение.

      Не ты ль послал его, отец?

      Сойди, заоблачное пение,

      В мой недостроенный дворец.

      Я столько лет тебя вынашивал,

      Давно во мне зачатый стих,

      А ты – ни нашему, ни вашему…

      Вдруг побарахтался – и стих.

      Так заскорузлое мечтание,

      Найдя в душе запретный плод,

      Подарит давнее предание,

      Как утопающему – плот.

      И, унося далёко разум,

      Вдруг спотыкнётся на ходу…

      Не смог я всё-таки ни разу

      Найти заветную звезду!

      …Усталый путник иль ленивый

      Не воспарит вослед мечте.

      Вдали мерцающие нивы

      Не те, не те, не те, не те.

      Нашей памяти луч

      Заскучал я по родине, где давно уже не был,

      Вспоминаю далёкие молодые года…

      Днепр весенний, смоленское небо.

      Той счастливой поры не вернуть никогда.

      И влюблённость наивную, и успехи спортивные,

      Покорённые шахматы и мечты на бегу.

      И Твардовского строчки, разящие, дивные —

      Символ целой эпохи я забыть не могу.

      В центре города парк, мной любимое Блонье,

      Где встречаю друзей: два Валерки, Эмиль.

      Кругоход и мечты о Париже, Болонье,

      Намотали мы здесь, верно, с тысячу миль.

      А рыбалка в Дубровенке, домик Тольки Дроздова

      И ночёвка в холодном осеннем стогу.

      Да особенно звонкий закат тот багровый

      И тебя, замерзавшую, в сердце я берегу.

      Промелькнул я недавно по памятным улицам:

      Нет совсем Старо-Рославльской, ни домов, ни садов.

      Срыты старые дворики, здесь громады сутулятся,

      И от яблонь и слив не осталось следов.

      Нет тропинки, которая по оврагу зелёному

      Каждый день приводила на свиданье в твой дом.

      Где сирень под окном, где глазами влюблёнными

      Я, бывало, высматривал тень в окошке с трудом.

      Иль