Скандальное красное платье. Элизабет Бойл

леди Госсетт извещено, что она похищена капитаном Томасом Дэшуэллом, – объяснил Нейт, встав перед ними, – и меньше чем за двадцать тысяч фунтов он ее не вернет.

      Глава 4

      Лондон, тот же день

      – Не могу взять в толк, почему этот мерзавец выбрал нашу мать? – сказал Джон двум дамам, сидевшим в гостиной Госсетт-Хауса.

      Герцогиня Холлиндрейк, бывшая Фелисити Лэнгли, шевельнулась в кресле. Одна из почтенных матрон лондонского общества, она славилась безупречными манерами, но как только прибыла вместе с сестрой Талли, ныне баронессой Ларкен, и пригласила его и Джинджер поговорить по душам. Джона не оставляло подозрение, что потрясающее событие совсем не удивило и не шокировало кузин матери.

      – Объясните мне, почему этот негодяй похитил мою мать, – потребовал Джон ответа, расхаживая перед ними.

      Герцогиня переглянулась с сестрой и сжала губы, словно опасаясь разговора. Леди Ларкен, однако, не выказала никакой скованности.

      – Ваша мать и капитан Дэшуэлл когда-то были любовниками, – сказала Талли. Взгляд Джона резко метнулся к ней. Для жены дипломата баронесса ужасно несдержанна.

      Джинджер, закрыв глаза и сжимая в руке носовой платок, сидела в кресле неестественно прямо, демонстрируя выучку школы мисс Эмери. Джону казалось, что, с тех пор как сестра получила письмо, переправленное из дома матери в Клермонт-Хаус, краски так и не вернулись на ее лицо. Она немедленно отправила посыльного и перехватила брата как раз перед отплытием.

      Теперь, три дня спустя, они собрались на семейный совет.

      – Это абсурд, – объявил Джон. – Моя мать – дочь графа, респектабельная леди…

      – Все это так, – оборвала его герцогиня. – Но она любила капитана Дэшуэлла и собиралась выйти за него…

      Джон не привык, чтобы его прерывали, но герцогиня Холлиндрейк – противник не из легких.

      И она не из тех, кто лжет. И если он что-то знает о своей крестной, так это то, что она собирается быть полностью откровенной с ним. И она сделает все, что в ее власти, чтобы вернуть его мать. Даже если это его обязанность, и только его. Однако то, что она говорит, просто дико.

      – Это невозможно, это просто смешно! – сказал Джон. – Моя мать никогда не была его… его…

      – Любовницей, – услужливо подсказала леди Ларкен, скромно сложив руки на коленях, но ее глаза озорно поблескивали.

      Не хватало только ее радости вдобавок ко всем бедам.

      – Джон, в этом нет ничего смешного, – начала герцогиня. – Они очень любили друг друга. Конечно, если бы об этом узнали, это была бы скандальная ситуация, это стало бы крушением для всех нас, но, к счастью… ладно, это было давным-давно… – Фелисити, сжав губы, отвела взгляд.

      – Отец знал? – спросила Джинджер так мягко и тихо, что ее слова не сразу восприняли.

      Их отец? Джон ужаснулся еще сильнее.

      – Не может быть, он бы никогда не…

      – Конечно знал. – Леди Ларкен снова улыбнулась ему, отбив охоту возражать ей.

      – И все-таки он женился на ней, – громко восхитилась Джинджер.

      Джон не разделял радостного