Скандальное красное платье. Элизабет Бойл

его? Как она могла?

      – Капитан Дэшуэлл, что вы тут делаете? – спросила Пиппин, отпрянув от мужчины, который столько лет снился ей по ночам. Она все еще не могла поверить своим глазам, но это был Дэш.

      Боже милостивый! Одно дело грезить о нем четыре года, и совсем другое – увидеть его перед собой.

      – Так ты действительно помнишь меня, Цир-цея, – сказал Дэш, взял ее руку и поцеловал сквозь варежку ее пальчики. Он, казалось, не замечал грубой шерсти. – Должен сказать, с нашей последней встречи ты выросла, хотя по-прежнему прелестно краснеешь.

      Высвободив руку, Пиппин прижала ее к пылающей щеке.

      – Капитан Дэшуэлл… – выговорила она, не в состоянии произнести что-то еще.

      Что говорят мужчине своей мечты?

      «О господи! Пиппин, – ругала она себя. – Успокойся. Тебе уже не шестнадцать, и он тебе не опасен…»

      Опасность. Боже милостивый! Она разговаривает с капитаном Томасом Дэшуэллом, с человеком, которого ненавидит вся Англия, с самым заклятым врагом Англии, не считая Бонапарта.

      Значит, и с ее врагом.

      «Ну, не совсем врагом», – сказала она себе. Но это не означает, что теперь ему не грозит опасность.

      – Капитан Дэшуэлл, вам не следует…

      – Ш-ш, Цирцея. Просто Томас, если не возражаешь. – Он снова поймал ее руку и, притянув ближе, прошептал на ухо: – Фамилию Дэшуэлл тут не очень любят, и в Англии, и в Шотландии, если уж на то пошло. За мою голову назначена высокая награда… – Сделав паузу, Дэш посмотрел на нее.

      Пиппин вздрогнула от его взгляда.

      – Да, я знаю.

      Выпрямившись, он широко улыбнулся:

      – Так ты следила за моими приключениями?

      – Ваши подвиги трудно пропустить, сэр. – Она оглянулась, отыскивая взглядом кузин. Какова бы ни была причина, он здесь, и это не может служить хорошим предзнаменованием для него и для нее тоже, если ее увидят с ним. – По вашей милости многие торговые суда лишились груза.

      – Лучше уж пусть они лишатся чая и шелков, чем я головы. – Дэш наклонился ближе: – Как же я смогу украсть другой поцелуй с твоих сладких губок, если моя голова будет торчать на пике?

      Поцелуй? Он намеревается поцеловать ее? Снова?

      «Только бы поцеловал», – подумала Пиппин и тут же сообразила, что ее ждет.

      Ее репутация будет погублена, не говоря уже о том, что Фелисити ей шею свернет за то, что навлекла на них скандал, ведь они с таким риском приехали в Лондон на светский сезон и так много поставлено на карту.

      Нет, о поцелуе и речи быть не может.

      «По крайней мере не здесь и не сейчас, на виду у всего Лондона, – нашептывал ей озорной голосок. – Но возможно, позже…»

      Что он предложил ей несколько лет назад?

      «Идем со мной, Цирцея. Идем отсюда. Ты будешь в безопасности, я обещаю. Я научу тебя быть пиратом».

      Нужно было уйти с ним в ту ночь, а не сбежать, как испуганный ребенок. Если бы она в ту ночь послушалась своего сердца, то знала бы о поцелуях больше, чем те жалкие воспоминания, за которые цеплялась…

      Пиппин,