Скандальное красное платье. Элизабет Бойл

Джон покачал головой:

      – Моя мать? Думаете, я поверю, что моя мать организовала самый невероятный побег в военно-морской истории?

      – У нее были помощники. – Герцогиня сурово глянула на сестру.

      – Это невероятно! Но это же государственная измена. Моя мать совершила предательство ради этого человека?

      Леди Ларкен кивнула:

      – Она была не единственной, если тебе от этого легче.

      Фыркнув, Джон зашагал перед камином.

      – Как мы ее вернем? – вернула разговор к проблеме Джинджер.

      – Деньги не проблема, – сказала герцогиня. – Холлиндрейк написал банкиру и поверенному, чтобы сумму немедленно обратили в золото. – Она вздохнула: – Дэшуэлл всегда питал симпатию к золоту.

      – Мадам, деньги – это не забота вашего мужа. Кроме того, никакого выкупа.

      Джинджер задохнулась:

      – Но, Джон, как ты предполагаешь вернуть ее?

      Он шагнул к двери и остановился, взявшись за ручку. Потом повернулся и в последний раз посмотрел на них:

      – Я выйду в море, догоню их, доставлю мать на борт «Регины», а потом сожгу судно этого ублюдка.

      На борту «Эллис Энн», 1837 год

      Даже вылитое на голову ведро холодной воды не отрезвило бы Дэша быстрее.

      Выкуп? Он вздрогнул при мысли, какой скандал разразился в Лондоне. Учинив их немало за свою печально знаменитую карьеру, Дэш знал, что сейчас происходит. И что случится с ними всеми, если их поймают с леди Госсетт на борту.

      – Вы написали, что похитили меня? – Леди Госсетт покачала головой. – Это не сработает. Они знают, что требование фальшивое, поскольку я послала письмо…

      Нейт вытащил из кармана послание, адресованное графине Клермонт.

      – Ваше письмо не отправлено.

      Она выхватила письмо у него из рук:

      – Как вы посмели!

      Дэш окинул ее взглядом. Одна рука сжата в кулак, зубы стиснуты… о, он помнил этот взгляд, слишком хорошо помнил.

      Он едва не улыбнулся. Значит, за все эти годы Пиппин так и не обуздала свой нрав. Ему всегда в ней это нравилось: внезапные вспышки темперамента, так противоречившие ее нежной улыбке и грустным глазам.

      Но с другой стороны, если в ней еще сохранилась хоть частица прежнего духа, нужно поскорее вмешаться, иначе Нейт окажется за бортом.

      – О чем ты думал, черт побери? – потребовал Дэш ответа, подходя вплотную к сыну.

      Они были друг другу под стать, но Нейт не осушил бутылку бренди, и на его стороне преимущество молодости. Дэш это хорошо понимал. И его сын тоже.

      – Я пытался спасти тебя, – сказал Нейт. Намек на муку в его словах должен был ранить, заставить увидеть реальность, но Дэш слишком далеко зашел, чтобы его это волновало. – Чтобы ты вернулся на свое законное место.

      Законное место? Вот еще! Они могут засунуть его когда-то героическую репутацию себе в…

      – Ты спятил? – вместо этого спросил Дэш. – Ты соображаешь, что ты натворил?!

      – Да, – ответил Нейт, – я выволок тебя из каюты, и ты впервые за годы