Алая вуаль. Шелби Махёрин

вам это знать? – наконец спросила я.

      – Это не ответ, лапочка.

      – И это тоже.

      Недовольно скривившись, он отпустил мой подбородок, но не успела я вздохнуть с облегчением, как он сел передо мной и посмотрел прямо в глаза. Я старалась не обращать внимания на то, как он положил локти на колени и сцепил пальцы. Выглядел он обманчиво небрежно. Руки у него были крупные, и я не понаслышке знала, насколько он был силен. Он мог сломать мне шею за считанные секунды.

      – Если будешь помогать, все пройдет куда лучше, – прошептал он, словно прочитав мои мысли.

      – А если я откажусь? – повторила я его слова.

      – В отличие от тебя, у меня есть способы заставить подчиниться, – мрачно усмехнулся он. – Только вот едва ли они приятны, да и вежливо я уже просить не буду.

      В ответ я промолчала и лишь стиснула зубы. Мужчина прищурился. Он легонько задел меня коленом по ноге, и от этого легкого прикосновения по телу пробежала дрожь, а волосы встали дыбом. Сейчас, когда он едва ли не стоял на коленях, он должен был выглядеть покорным и, возможно, даже почтительным, но все было не так – это он держал ситуацию в руках. Он наклонился ближе.

      – Поведать, что я сделаю с тобой?

      – Я же сказала, что он становится невыносимым.

      Одисса подошла к столу, на котором стояла свеча, и вынула свиток. Со скучающим видом она развернула его, но тут же отбросила в сторону и взяла другой.

      – Поторопись, Михал! Я хочу убраться отсюда поскорее.

      – Ты же хотела подышать свежим воздухом, дорогая кузина.

      – Воздух в Цезарине не особо свежий. И что за осуждающий тон? Думал, я не замечу? Дышать свежим воздухом полезно для здоровья. – Она рассеянно помахала рукой, просматривая свитки. – Чего ты такой узколобый? Почаще открывай занавески на окнах…

      – Довольно, Одисса!

      К моему удивлению, она тут же подчинилась – не стала закатывать глаза и ворчать, – и эта ее покорность выглядела куда более зловеще, чем любые угрозы мужчины. Лу рассмеялась бы ему в лицо. Жан-Люк бросился бы в бой.

      И наверняка оба бы погибли.

      Этот мужчина – Михал – сдержанно вздохнул и снова перевел взгляд на меня, но я видела, что терпение его иссякало. Он изогнул бровь, и его глаза стали еще темнее.

      – Итак? Каким мне быть с тобой, лапочка? Приятным или нет?

      Я ответила ему решительным взглядом.

      – Что ж… – Он кивнул с мрачным удовлетворением.

      – К-Козетта, – выдавила я, смотря ему прямо в глаза.

      Искусный лжец никогда не отводит взгляда, не запинается и не колеблется, но я никогда не была искусным лжецом. И сейчас я взмолилась Богу, чтобы он помог мне в этом.

      – Меня зовут Козетта Монвуазен.

      Понимая, что я солгала, он потемнел лицом.

      – Ты Козетта Монвуазен?

      – Да.

      – Сними плащ.

      – Что?

      Возможно, он увидел ужас в моих глазах или почувствовал, как я напряглась, и потому наклонился еще ближе. Теперь его ноги были прижаты к моим. Он мрачно усмехнулся.

      – Сними