Притчи о менадах. Готические стихотворения. Яков Есепкин

и будем свивать

      Вдоль зерцальниц червовую млечность.

      IX

      Красных лотосов огнь угасят,

      Ад ли ведал порфиры земные,

      Днесь еще псалмопевцы висят

      На столбах, лишь сие именные.

      Круг пустое начинье одно,

      Тьмы кротов меж халвы копошатся,

      Звезды цветили хлеб и вино,

      А волхвы к нам зайти не решатся.

      Пир гудел, се и гамбургский счет,

      В назидание ветхим ученым

      Дев кургузых Геката влечет

      Ко цветочницам тьмой золоченым.

      X

      Шелк на плаху стелят палачи,

      Леворукие тризнят безглавых,

      В перманенте алмазной парчи

      Как и мальчиков помнить кровавых.

      Утром челядь отмоет полы

      Во ярких грановитых палатах,

      Иегуде и Низе столы

      Разбирать: яд ли, мел на салатах.

      И таились, и свеч перманент

      В кровь мешали, се пряча за троны,

      А одно выдал всех диамент —

      Нощно им серебрятся короны.

      XI

      Стол Гиады пустой застелят,

      Кровь оцвета довыпьют лилеи,

      Яко гипсом кронпринцев мелят,

      Нас о желтии вспомнят аллеи.

      Ах, серебро еще исторгнем,

      Течный мел воздыхай, Иегудим,

      Кто и пил с ангелочками – нем,

      Никого, никого мы не судим.

      Здесь любили честно пировать,

      Яко мальчиков сех не дождаться,

      Хоть и будем с лилей обрывать

      Лепестки и во желть соглядаться.

      XII

      Кровь лиется из амфор златых,

      Опьянели царевны во шелках,

      Это мы ли меж камор пустых

      Свечки тлим о рисованных волках.

      Виждь – еще иудицы бегут

      С молодыми волками Галлеи,

      Сколь звездам сумасшедшим не лгут

      Циминийского леса аллеи.

      Чезнет хором, червово рядно,

      А за сем нас колодники ждали,

      И со кровью мешали вино,

      И на вишнях юдольных гадали.

      XIII

      Губы миррой свечной затекут,

      Нощь во красном увьют леониды,

      Август, дичь ли, десерт совлекут

      Из подносов твое аониды.

      Вот фаянсы и севрский вазон,

      Гобеленов фламандских призрачность,

      Гребни масла тяжелый озон

      Тще взбивают, се тленная мрачность.

      Нас прожгло леонидами вкось,

      Чернокосые остия рдятся,

      И в зерцальную тусклую ось

      Битых мрамров обломки глядятся.

      XIV

      От белен мы и стали темны,

      Веселятся юдицы, алкают

      Мед с серебром о свете Луны,

      Им еще и еще потакают.

      Се опять фарисейская мгла,

      Держат вина фаянсы и млечность,

      Юродные сидят круг стола,

      Сех тостовник за нашу ль увечность.

      Ах, Моцарт, яды паче земных

      Испили мы и вновь соявились —

      Доплетать