Притчи о менадах. Готические стихотворения. Яков Есепкин

и вышло сейчас веселиться,

      Тленных юношей в парке Луны

      Сотемнять и за гипсом белиться.

      XV

      Август щедр ко успенным, шелков,

      Яств, рубиновой мглы не жалеет,

      Белых дев целокупный альков

      Днесь еще изваянья лелеет.

      Пить лишь нам золотое, вино

      Прелиется, иные фарфоры

      Теням выставит Геба, одно

      Все мертвецки пьяны бутафоры.

      Сколь и Цины сюда набегут

      Воровать ободки золотые,

      Пир очнется – хотя не солгут

      Мертвым наши амфоры пустые.

      XVI

      Аще тусклые зелени мнят

      Четверговки, еще фарисеи,

      И у Пилы серебром звенят,

      Мы почтим балевания сеи.

      Благородного шелка свитки

      Данаид обтекают надменных,

      Звезды царствий опять высоки

      И алкают балов современных.

      Ах, запомнят ли нас хоть бы те

      Меловницы эллинских смоковниц —

      В битом гипсе и жалкой тщете,

      Воск лиющих на барву альковниц.

      XVII

      Что рыдать – отзвучали пиры,

      Источились фалернские вина,

      Вместо севрской витой мишуры

      Нощно блещет небес горловина.

      Из Тироля востретим гонцов,

      Выпьем яды ль Моравии мрачной,

      Где и челядь беззвездных дворцов,

      Где и плакать о дщери внебрачной.

      Кровь ожгла хоровой мезальянс,

      Но сквозь сон различит Береника,

      Сколь еще серебрится фаянс

      И пирует на небах Герника.

      XVIII

      Мрамор августа бледен и нем,

      Падших звезд насчитаем иль вишен,

      Яко с литией мы не уснем,

      Пусть атрамент и будет возвышен.

      Пировать ли со ядом в устах,

      Цины днесь мелят желтым ланиты,

      А еще во бесцветных перстах

      Огнь лилей, сим дворцы знамениты.

      Все туда – иудицы, псари,

      Вас холодные ждут пировые,

      Где алкали белену цари,

      Хоть бы тени их вечно живые.

      XIX

      Терпсихоры наложницы прыть

      В шелк маскируют юный, всеблудство

      Тщится веки злоцарственно скрыть

      Под любовью одесной иудство.

      Льется нега и чернь весела,

      Наш путрамент свели щелкоперы,

      Бал Аваддо сочествует мгла,

      Суе ж кровью златятся таперы.

      А и станет вам тюлей иных,

      Шелки сеи, мажордом, и брюлы,

      Где лафитники ядов земных

      Подносили нам ветхие юлы.

      XX

      Иокаста под мглою тенет

      И не вспомнит колонских столовниц,

      Всяк слепой из червонных виньет

      Благородных зерцает меловниц.

      В красном выследят нас палачи

      Меж колонн, хоть каждится временность,

      Аще пасха, а цвету свечи

      Уготована лишь нетлеенность.

      Крови мало – садитесь к столу,

      Сей