О котах и людях: о ястребинке и розах. Марина Аницкая

и шуршало. Керидвен подавила желание скомкать его и закинуть в угол.

      – Молодцы, – сказала она. – А мне-то в таком куда? Огород копать?

      – Вот! – Джимми воздел палец. – Разве это не драма, что молодой, прекрасной женщине некуда сходить в красивом?

      – Мы хотим танцевальный клуб сделать, – сказал Блейз. – Джимми вон танцы знает.

      – Но не одному же мне плясать? – подхватил Джимми.

      Да они сговорились, поняла Керидвен.

      – Вы сначала решите, чем музыкантам платить будете, умники, – сказала она.

      Джимми просиял, будто ждал этого вопроса:

      – У нас есть граммофон!

      – Что есть?

      Вместо ответа он указал на ящик, из которого торчал металлический раструб. Правду сказать, Керидвен его уже видела, но решила, что это для каких-нибудь химических опытов. Джимми с видом фокусника вытащил из бумажного пакета плоский черный блин, Блейз начал крутить ручку у ящика сбоку – и из раструба полилась мелодия.

      Керидвен моргнула. Ей казалось, такое только у фей бывает.

      – Чудо техники! – гордо объявил Джимми.

      – Чудо, – пробормотала Керидвен, стискивая в руках платье. – Пойду примерю, – буркнула она и спаслась бегством в спальню.

      В спину ей неслась бравурная музыка.

      Керидвен захлопнула дверь, швырнула платье на постель и вцепилась зубами в кулак. Сердце бешено стучало.

      Это не как в прошлый раз. Это не как в прошлый раз, это не считается. Это просто Блейз и Джимми. Им просто нужна шумиха для клуба, вот и все. Ничего плохого из этого не выйдет.

      Ведь не выйдет? Ведь правда?

      Да что со мной, обозлилась Керидвен. Что, черт побери, со мной может случиться? Задницу в новом платье отморожу? Соседки оборжут? Травилась – не боялась, с гарпией воевала – не боялась, Эльфина, чтоб ему икнулось на том свете, на горбу тащила – и то не боялась. А тут поджилки трясутся, как у зайца. Тьфу!

      Она прикусила губу и принялась стаскивать платье. Полезла в шкаф за чистой сорочкой – наткнулась глазами на старую муслиновую блузку, ту самую, из-за которой, сбежав из дома, рыдала когда-то в сарае у старухи Элисон.

      Страшно, когда слишком хорошо. Потому что потом становится слишком плохо.

      Как вышло с Авалоном. Как вышло с Эльфином.

      Керидвен закусила губу и со всей силы хлопнула дверцей шкафа. А ну и пусть!

      Натянула обновку и полезла в шкаф за шелковыми чулками. Без них такое чудо носить было невозможно.

      Расправила юбку и пошла вниз.

      Джимми присвистнул.

      – Очень красиво, – сказал Блейз.

      Керидвен зыркнула на них исподлобья – издеваются или нет?

      Джимми немедленно задрал руки:

      – Честно-честно!

      Зря я на это согласилась, мрачно подумала Керидвен.

      – Керри, только ты… это… – неловко промямлил Блейз. – Лицо попроще сделай, а?

      – Какое есть, – огрызнулась Керидвен.

      Джимми поскреб щеку.

      – А что, может, и правда?