О котах и людях: о ястребинке и розах. Марина Аницкая

вперед.

      – А что это вы, святой отец, из пушки-то по воробьям? – Керидвен подхватила подол – тот самый, у короткого столичного платья. – Что это вы про мое платье ничего не скажете?

      Отец Джозеф начал багроветь.

      – А я-то старалась, наряжалась! Думаю, а ну, явится отец Джозеф, а ну начнет плясать, как царь Давид перед ковчегом, чтоб мне лицом в грязь-то не ударить!

      – Ведьма! Отца в могилу свела, и меня тоже хочешь?!

      Керидвен одним шагом подлетела к преподобному и схватила его за воротник.

      – А что же вы, смерти боитесь, отец Джозеф? – почти пропела она. – Разве ж вас не должны на небо вживую взять за праведность? Арфу выдать, чтоб с ангелами петь? Хотите, устрою?! Я могу! – Керидвен залилась смехом, и вдруг поняла, что ее оттаскивают.

      – Керри, Керри, Керри, – зашептал голос ей на ухо. Она обернулась и увидела очень обеспокоенного Блейза. – Тише, тише, успокойся…

      – Ага, давай полегче, – Джимми сунул ей в руки кружку. Керидвен отхлебнула и поморщилась – сидр оказался слишком кислый.

      – Да чего я такого сказала-то… – буркнула она.

      Блейз вздохнул. Джимми почесал в затылке.

      – Пошли, что ли, танцевать? – спросил он.

      Керидвен отхлебнула еще сидра и сунула кружку Блейзу.

      – Пошли.

      [3х04] РОЗЫ

      Джимми был прав – если обниматься и прыгать под громкую музыку, то убить кого-нибудь хочется гораздо меньше. Потом Блейз перевернул пластинку, невидимый оркестр затянул что-то томное, и появилась возможность отдышаться. Упрыгавшийся Джимми был горячий, как печка. Керидвен потянула его на улицу.

      Снаружи было прохладненько. Керидвен утерла пот со лба. Джимми ухмыльнулся и полез в карман за папиросами. Алый огонек высветил усмешку на лице.

      – Ну что, легче стало?

      – Ага… Черт, ногу стерла. – Керидвен стряхнула туфель и принялась разглядывать пятку. Джимми поддержал ее за локоть. Керидвен оперлась на него, обуваясь. Джимми отвернулся, выдыхая дым в сторону. В темноте блеснули зубы.

      – Как умаешься – всегда легче. И убить никого не хочется.

      – Это да… – пробормотала Керидвен.

      Джимми засмеялся в темноте. Керидвен не столько видела, сколько ощущала его взгляд – тяжелый и теплый, как ватное одеяло.

      – А я думал, только Блейз такой… феями укушенный. А ты тоже, оказывается…

      – С чего ты взял? – сухо спросила она.

      – Да ты не обижайся. Он мне, считай, жизнь спас, когда в тюрьме сидели…

      – Что делали?! – поразилась Керидвен.

      – Он что, тебе не сказал?.. – удивился Джимми, и вдруг замолчал на полуслове.

      Из-за поворота, полыхая фарами в темноте, вывернула самобеглая повозка – и еще одна, и еще…

      Машина остановилась у крыльца. Из нее выскочил водитель и распахнул дверцу.

      Наружу появился старый О’Рурк.

      С другой стороны, хлопнув дверцей,