Вечный колокол. Ольга Денисова

свечу на стол, подняла тонкие руки и прижала их к его ушам. – Холодные.

      Она приподнялась на цыпочки и дохнула ему в ухо – горячо и приятно.

      – Я ненадолго совсем, пока Миша спит…

      – Ага, – она дохнула ему в другое ухо, – теплей?

      – Теплей, – он улыбнулся. – Я платок тебе привез. Шелковый. Смотри, какой красивый.

      Млад вытащил из кармана коробок из тонкой соломки и открыл крышку.

      – Ты умница, – Дана подхватила коробочку и невесомую ткань. – Не сомневаюсь, ты пришел поговорить.

      – Ну… я не только… Я… просто…

      – Ага, – она засмеялась и открыла дверь в сени, – давай. Оправдывайся.

      – Хочешь, я сам меда согрею? – спросил он, когда она вернулась с ковшом меда, нацеженным из бочонка. – Не пачкай руки…

      – Нет, не хочу, – она отодвинула печную заслонку и подула на угли. – Ты не можешь сделать и такой простой вещи без приключений.

      Млад опустил голову: в прошлый раз он действительно забыл открыть вьюшку. А Дана рук вовсе не пачкала, перекладывая угли из плиты в печь тонкими щипцами.

      – Чудушко… – она обняла его за пояс и потерлась щекой о его бок, – ты создан не для этого. Неужели ты в самом деле не подписал грамоту, как болтает весь университет?

      – Действительно, – Млад пожал плечами, не понимая, осуждает она его или нет.

      – Вот за это я тебя и люблю, – Дана поднялась и открыла печную вьюшку.

      – Понимаешь, это были не мои видения. Мне почудилось, будто кто-то нарочно показал мне их. И я не стал подписывать.

      – Я думаю, тебя после этого в покое не оставят… – Дана посмотрела на него искоса.

      – Уже.

      – Да? Так быстро?

      – Ага. Ректор вызвал меня к себе – я еще из Новгорода не вернулся. Велел завтра на вече подписать грамоту и повиниться.

      – Да ты что? – Дана присела на лавку у стола и подняла удивленные глаза. – Что, прямо так и сказал?

      – Ага. Сказал, не Белояр дает серебро университету…

      – А… а ты что? И сядь, наконец, я не могу все время задирать голову.

      Млад присел напротив нее:

      – Я уже решил. Если из-за меня университет лишится серебра, я не могу… понимаешь? Это, получается, не только мое дело. Я завтра же уйду из университета, чтобы никто больше не пострадал. Возьму ребят, поеду к отцу… Если уж они решили объявить меня лазутчиком татар, то ректору не придется меня защищать и подставлять университет под удар, понимаешь?

      – Только глупостей не делай, ладно? Какой из тебя лазутчик? Ты в зеркале-то себя видел? – Дана усмехнулась и недовольно сложила губы. – И не вздумай никуда уезжать! Никто университет без серебра не оставит, это не так просто. Слушай больше, что тебе ректор говорит! Девять десятых университету платит Новгород, и решает такие вопросы не дума, а посадник. Да, одну десятую нам жертвуют бояре, но без нее мы не обеднеем, так и запомни. Университет тебя защитит, никто