Сердце-пламень. Анастасия Родзевич

ответов они меня отпускать не собирались. Перед глазами все плыло, но тем сильнее росло во мне желание признаться.

      Сказать правду. Не червенцы убили Терна, нет… Его убила ложь, в которую он так истово поверил. Но его обманули. Все мы поверили в то, чего никогда не будет. Полуденное время не даст нам защиту.

      Я могу сказать им правду. Или промолчать, снова спасая собственную голову.

      – Ищешь ответы, Казимек? – громко сказал Дарен, и все обернулись к нему.

      Бородач опешил, явно удивленный тем, что его услышали, но в следующий миг снова нахмурился:

      – Не все знают, что случилось, мой царь.

      Дарен медленно спустился с возвышения и ответил куда тише, чем задал вопрос, но каким-то образом его было слышно так, будто он стоял совсем близко:

      – У нас довольно врагов. – Дарен обошел вокруг жертвенника, оглядывая советников, наставников и остальных. – Земли слишком долго обходились без хозяев и колдунов. Мы отвыкли, чудь одичала, а у людей короткая память.

      – Так давайте спустимся! – не унимался Казимек. – Как же мы всех приструним, если мы тут, а они – там?

      Инирика едва заметно качнула головой, Еж при ней беспокойно потер краснеющий нос.

      – Мы должны отвоевать свое, – прогудел высокий колдун, кажется, кузнец с Пути Созидания. Его поддержали согласным гулом другие колдуны-мастера рядом с ним.

      Но Дарен не повел и глазом. Ветер рвал его смоляные волосы, бросал на глаза, но спокойствие колдуна было непробиваемым. Костер по Терну еще не успел остыть, и колдуны рвались на битву.

      – Чародеи не воины, – проговорил он. – Мы не повторим того, что делал царь Полуночи. Мы изыщем иные способы вернуться в Светлолесье. Я знаю, некоторые из вас принимали участие в войне Трех Царств, и есть те, кто почтет за честь пасть во славу справедливости, снискав славу вечную. Но для защиты у нас есть Чудова Рать. А для славы и справедливости – эти стены.

      – Но жрецы режут нас, как скот, – проговорил с недобрым огнем в глазах высокий косматый чародей с загорелой кожей и екадийским говором. – Уклоняться от битвы – подло и бесславно! Мы должны почтить предков вражеской кровью! Иначе они страдали зазря!

      – Тогда мы ничем не отличаемся от тех, кто посеял ужас, – ответил Дарен. – Наши предки веками работали во благо мира. Лишь один оступился так, что подвел остальных. Мы боремся против того, что нарушает порядок вещей в Срединном мире. Настоящие наши враги не люди.

      – Но люди нам не рады. – Инирика поджала губы.

      – Нет. – Дарен обернулся к ней с легкой улыбкой. – Но тем, кто выберет мир, нам будет что предложить.

      – И что же? – Инирика тоже улыбнулась, но глаза ее оставались холодными. Рядом с ней шептались другие колдуны. Было заметно, что речи Дарена не произвели на них особого впечатления.

      Как и на меня. Чудова Рать не зверюшка, ее не удержишь даже на крепком поводе. Даже земля не смогла – отравилась. Что уж говорить о Вороне-Феде?

      – Мы предложим им наше мастерство. – Дарен поднял вверх руку с посохом, и