Манхэттен. Джон Дос Пассос

молодежь… Когда я был молод, я не зевал.

      – Они даже не глядят на нас, – сказал Эмиль, стиснув зубы. – Автомат во фраке, и больше ничего.

      – Подожди, приучишься.

      Дверь открылась. Они почтительно поклонились бриллиантовой запонке. Кто-то нарисовал карандашом пару женских ножек на пластроне его сорочки. Яркие пятна горели на его щеках. Нижнее веко одного глаза отвисло, и это придавало его лицу саркастическое выражение.

      – Что за черт, Марко, что за черт… – бормотал он. – Нам нечего пить. Принесите две кварты «Атлантического океана»…

      – De suite, monsieur. – Старый лакей поклонился. – Эмиль, скажи Огюсту, immédiatement et bien frappé[40].

      Когда Эмиль бежал по коридору, к нему донеслось пение:

      О, если б океан сплошным шампанским был…

      Лунолицый и бутылконосый возвращались под руку из уборной, лавируя между пальмами.

      – Эти проклятые дураки кормят так, что меня тошнит.

      – Да, это не те ужины с шампанским, что мы едали в Фриско в былые времена.

      – Да, то были славные времена.

      – Между прочим… – Лунолицый выпрямился и прислонился к стене. – Холлиок, старина, вы видели мою статью о каучуковой промышленности в утренней газете? Капиталисты погрызут этот камешек… как мышки…

      – Что вы знаете о каучуке? Дрянь товар…

      – Подождите и присмотритесь, Холлиок, старина, иначе вы потеряете замечательный шанс. Пьян я или трезв, а запах денег я чую издалека.

      – Почему же у вас их нет? – Красное лицо носатого сделалось пурпурным; он перегнулся пополам и разразился хохотом.

      – Потому что я всегда втягиваю в дело моих друзей, – сказал другой очень серьезно. – Эй, человек. Где отдельный кабинет?

      – Par ici, monsieur.[41]

      Красное плиссированное платье промелькнуло мимо них. Маленькое овальное лицо, обрамленное плоскими темными прядями, жемчужные зубы, открытые в улыбке.

      – Фифи Уотерс! – закричали все.

      – Дорогая Фифи, приди в мои объятия!

      Ее поставили на стол; она стояла, перебирая ножками. Шампанское пенилось в ее бокале.

      – С веселым Рождеством!

      – С Новым годом!

      Красивый молодой человек, приехавший с Фифи Уотерс, пел и танцевал, мотаясь вокруг стола:

      Мы пошли на базар к зверям,

      Были звери и птицы там,

      Павиан большой,

      Озарен луной,

      Расчесывал длинные волосы.

      – Оп-ля! – крикнула Фифи Уотерс и взъерошила седые волосы человека с бриллиантовой запонкой. – Оп-ля! – Она спрыгнула со стола и закружилась по комнате, высоко вскидывая юбки. Ее стройные ноги, в блестящих черных шелковых чулках и красных трусиках с розетками, мелькали перед лицами мужчин.

      – Она сумасшедшая! – воскликнула дама в диадеме.

      – Оп-ля!

      Холлиок покачивался, стоя в дверях, нахлобучив цилиндр на багровую шишку носа. Она гикнула, дрыгнула ногой и сбила с него цилиндр.

      – Вот это удар! – закричали все.

      – Вы мне выбили глаз!

      Она уставилась на него своими круглыми глазами и вдруг залилась

40

Немедленно и хорошо охлажденным (фр.)

41

Сюда, месье (фр).