Шесть камешков на счастье. Кевин Алан Милн

нас по очереди. – Мы все еще здесь – вместе – и должны жить дальше. Этот ужин – хорошее начало новой жизни. Так что давайте просто поедим, насладимся едой и представим, что…

      Решимость пропадает с ее лица. Я понимаю, что это значит. Теперь еще пара минут, и она разревется.

      – Может, тебе пойти прилечь, мам? – быстро предлагаю я.

      – А я не хочу есть, – говорит Тай, оттолкнув от себя тарелку.

      Наши с Таем комментарии запросто могут довести маму до истерики… И, похоже, это происходит. Она падает головой на стол, прямо между блюдом с запеканкой и своей тарелкой, и между всхлипами причитает: «За что?», «Это несправедливо!», «Он должен был подумать о нас!» и «Пожалуйста, Господи, верни мне моего мужа!».

      Тай пронзает меня красноречивым взглядом:

      – Видишь, что ты натворила!

      Я люблю своего брата, но иногда я его ненавижу.

      – Я? Это же ты «есть не хочешь»!

      – И? Это же ты утром за завтраком брякнула, что Супермен не может умереть.

      Я, сощурив глаза в злые щелки – «уничтожающий» взгляд, отточенный в школе в прошлом году, – возмущенно бросаю ему:

      – Неважно. Это не меняет того факта, что ты просто придурок, которого совершенно не волнуют чувства других людей. Ты всегда думаешь только о себе, какой ты крутой!

      В самый разгар нашего препирательства звонят в дверь.

      – Я открою! – в один голос кричим мы с Таем, прекратив ругаться и рванув к входной двери.

      Мама остается сидеть за столом и тщетно пытается собраться с духом.

      – Ммм… Мам, – говорю я минуту спустя, войдя в столовую, – у нас гости.

      – Я не в настроении принимать гостей, – отвечает она, по-прежнему пряча лицо в ладонях. – Скажите, что момент неподходящий.

      – Мы уже поняли, – говорит дедушка Стин, входя вслед за мной. – Для всех нас момент неподходящий. Правда, надеюсь, ты все же не отправишь нас восвояси только из-за этого.

      Его голос звучит устрашающе, почти как папин, и этого достаточно, чтобы мама подняла голову.

      – Привет, Хэлли, – продолжает дедушка. – Извини, что мы без приглашения. Мы не знали, к какому часу доберемся, но приехали сразу же с самолета. Даже не зарегистрировались в отеле, потому что сначала хотели узнать, как дела у тебя и у наших внуков.

      Мама вытирает лицо, внезапно смутившись, – должно быть, представила себе, как она выглядит.

      – О, – стонет она, – я так рада, что вы здесь, Тим. И вы, Колин. Не нужно ехать в отель. Оставайтесь здесь. Побудьте с нами.

      Бабушка и дедушка обмениваются торопливыми взглядами. Бабушка подходит ближе и кладет руку маме на плечо.

      – Мы не хотим вас обременять, дорогая. У тебя и так дел по горло, а тут еще и мы.

      Мама вытирает слезы и выпрямляется.

      – Вы ведь еще не заплатили за номер? – спрашивает она.

      – Нет, – отвечает дедушка, – только забронировали.

      – Тем более, – решительным голосом говорит мама. – Вы остаетесь здесь. Вы ведь наша семья, а сейчас нам нужна поддержка всех ее членов.

      Кристи