Сшитое сердце. Кароль Мартинез

дева с кожей морщинистой, будто кора старого ствола. Она снова и снова просила показать ей вышивку. Мать не могла отказать ей в этой милости, и соседка, стоило Фраските выйти за порог, спешила в дом Караско.

      Однажды, когда швея вернулась от воскресной мессы, комната оказалась пустой.

      Первое творение Фраскиты летело над горами.

      Нагая Мадонна

      Наблюдая за кружевницей – так она прозвала паучиху, которая поселилась в ее комнате, – Фраскита задумалась, сможет ли сама когда-нибудь вырабатывать собственную ткань.

      Вся красота – в этих ограниченных нитями пустых промежутках! Пронизывать и скрывать. Протыкать мир. Какая роскошь – видеть насквозь! Прозрачность… Тонкая ткань обрамляет кусочек мира и выявляет его красоту, окутывая дымкой… Показать красоту живого существа, прикрыв его кружевом…

      Она почувствовала, сколько всего ей еще надо будет понять и чем овладеть: цвет, белое, ткани, прозрачность. Время шло…

      Приближалась Страстная неделя. Вскоре народу явят Мужа Скорбей, вскоре на деревенских улочках снова увидят голубую Мадонну Страстей Христовых, вскоре она, поднявшись на свой цветочный пьедестал, поплывет над маленькой толпой жителей Сантавелы. Ее изумительное бледно-голубое платье заставит плакать деревенских, провожающих ее на долгом пути к месту крестных мук Сына, плакать от любви и нежности.

      Каждый год одна и та же группа из шести женщин, никого и близко не подпуская, обихаживала голубую Мадонну. Эти женщины пользовались в деревне большим влиянием, им нравилось окружать свою работу плотной завесой тайны. Когда одна из них умирала, оставшиеся выбирали замену, и без споров при этом не обходилось.

      Мадонна показывалась лишь два раза в год – на Успение и на Страстной неделе. На все остальное время огромная статуя святой бесследно исчезала. За пять дней до вербного воскресенья священник должен был отдать ключи от церкви шести женщинам, которые завладевали ею на все время праздников. Начинались приготовления, и никому уже не позволялось входить в примыкающую к нефу комнату. Хозяйками маленькой прохладной церкви становились шесть женщин, прислуживающих Мадонне. Марию принаряжали к празднику. Деревенские выстаивали мессу и в определенные часы приходили молиться, но никто не смел войти без предупреждения, чтобы не застать Мадонну нагой.

      К Страстной неделе усердно готовились не только эти шесть женщин, но и носильщики Мадонны, costaleros, – десять самых сильных мужчин Сантавелы снова начали репетировать вместе с кающимися грешниками из своего братства. Каждую ночь в час, когда деревня засыпала, они собирались в сапожной мастерской, а потом шли по улицам, стараясь плавно поднимать и нести paso, постамент для Мадонны. Накрытые плотным покрывалом costaleros вслепую шли мелкими шажками, разворачивая paso в узких переулках и держа прямо на лестницах с неровными ступенями, повинуясь стуку колотушки и голосам тех, кто видел препятствия, каждую весну и каждое лето заново вспоминая рокот барабанов, размеряющий их