От царскосельских лип: Поэзия и проза. Анна Ахматова

сухие, розовые губы!

      Ноябрь 1913

      За узором дымных стекол…

      За узором дымных стекол

      Хвойный лес под снегом бел.

      Отчего мой ясный сокол

      Не простившись улетел?

      Слушаю людские речи.

      Говорят, что ты колдун.

      Стал мне узок с нашей встречи

      Голубой шушун.

      А дорога до погоста

      Во сто раз длинней,

      Чем тогда, когда я просто

      Шла бродить по ней.

      Ноябрь? 1913

      Ты знаешь, я томлюсь в неволе…

      Ты знаешь, я томлюсь в неволе,

      О смерти Господа моля.

      Но все мне памятна до боли

      Тверская скудная земля.

      Журавль у ветхого колодца,

      Над ним, как кипень, облака,

      В полях скрипучие воротца,

      И запах хлеба, и тоска.

      И те неяркие просторы,

      Где даже голос ветра слаб,

      И осуждающие взоры

      Спокойных загорелых баб.

      Осень 1913

      Слепнево

      Вместо мудрости – опытность, пресное…

      В. С. Срезневской

      Вместо мудрости – опытность, пресное,

      Неутоляющее питье.

      А юность была – как молитва воскресная…

      Мне ли забыть ее?

      Столько дорог пустынных исхожено

      С тем, кто мне не был мил,

      Сколько поклонов в церкви положено

      За того, кто меня полюбил…

      Стала забывчивей всех забывчивых,

      Тихо плывут года.

      Губ нецелованных, глаз неулыбчивых

      Мне не вернуть никогда.

      Осень 1913 года

      Царское Село

      В то время я гостила на земле…

      В то время я гостила на земле.

      Мне дали имя при крещеньи – Анна,

      Сладчайшее для губ людских и слуха.

      Так дивно знала я земную радость

      И праздников считала не двенадцать,

      А столько, сколько было дней в году.

      Я, тайному велению покорна,

      Товарища свободного избрав,

      Любила только солнце и деревья.

      Однажды поздним летом иностранку

      Я встретила в лукавый час зари,

      И вместе мы купались в теплом море.

      Ее одежда странной мне казалась,

      Еще страннее – губы, а слова —

      Как звезды падали сентябрьской ночью.

      И стройная меня учила плавать,

      Одной рукой поддерживая тело

      Неопытное на тугих волнах.

      И часто, стоя в голубой воде,

      Она со мной неспешно говорила,

      И мне казалось, что вершины леса

      Слегка шумят, или хрустит песок,

      Иль голосом серебряным волынка

      Вдали поет о вечере разлук.

      Но слов ее я помнить не могла

      И часто ночью с болью просыпалась.

      Мне чудился полуоткрытый рот,

      Ее глаза и гладкая прическа.

      Как вестника небесного молила

      Я девушку печальную тогда:

      «Скажи, скажи, зачем угасла память,

      И,