40 лет среди индейцев. Пещерный лев. Михаил Иванченко

вроде как, это мы должны были жить в гармонии с Природой, бросая вызов неправильным индустриальным ценностям современного общества. Вызовом всё это можно было считать разве что в той степени, в какой это делает школьник, сбегающий с уроков и показывающий училке язык.

      Да и ничего такого особенного, что можно было бы противопоставить обществу, в товарных количествах наблюдать не приходилось. Ну собрались вместе на неделю какие-то люди с длинными волосами в странных костюмах. Такого добра по всей Ленинградской области и тогда, и сейчас в избытке: чего только не тащат с собой в лес – от гитар до тяжёлых железяк, которые надевают на себя в качестве доспехов и начинают лупить друг друга обрезками арматуры. А потом, с чувством глубокого удовлетворения и иногда с парочкой синяков и даже переломов, возвращаются домой и тут же начинают готовиться к следующему выезду. Обыватель к этому привык: как говорится, чем бы дитя не тешилось.

      Если смотреть изнутри, то наше разделённое на отдельные компании сборище людей, кроме невнятной идеи причастности к каким-то «индейским духовным ценностям» и редких попыток по этим ценностям жить, ничем не отличалось от обычной городской тусовки по интересам. Ну, разве что, очень большой тусовки, и это само по себе было круто – чувствовать, что нас много, и мы что-то там из себя представляем и куда-то движемся. И, если не прямо сейчас, то потом обязательно куда-то дойдём: главное, не останавливаться и «бороться за мечту». Но «мечта» – понятие сугубо индивидуальное, все люди мечтают о разном. Даже если они оказались на одном пау вау. Некоторым, например, никаким боком не мечталось в детстве убегать через Берингов пролив к индейцам, а просто нравилось читать об этом в книжках, а некоторые, конечно, хотели убежать, но не туда и когда-нибудь потом, возможно, в следующей жизни. Ну и, вне зависимости от того, кто о чём мечтал, все люди слеплены из разного теста.

      Певцы и танцоры и просто зрители. Пау вау 92

      Когда Гитчи Маниту лепил индеанистов из глины, подмешивая для крепости известную субстанцию, то он не соблюдал одинаковых пропорций. Поэтому все и вышли очень непохожими друг на друга и по-разному себя проявили в истории индеанизма. Некоторые потом окаменели и начали превращаться в памятники, а некоторые так и остались в виде колоссов на глиняных ногах и потом развалились.

      Мой друг Женя Сидоренко на фоне «каньона» на реке Ящера

      А на некоторых изначально и вовсе не хватило глины, и не трудно догадаться, что получилось. Зато они остались на плаву, что по нынешним меркам тоже можно считать достижением. Тем не менее, в девяносто втором году был всё ещё один большой общий лагерь, и, несмотря на намечающиеся противоречия, там можно было весело провести время, попеть романтических песен у костра, пообщаться с противоположным полом и всё такое. По мере старения индеанизма