40 лет среди индейцев. Пещерный лев. Михаил Иванченко

что вообще-то всё строго наоборот: это он теперь ни хрена не понимает в жизни. Хотя, конечно же, и мой новый опыт не давал для подобных выводов полных оснований. Просто у меня теперь было больше опыта, чем у Сидоренки, вот и всё. Но в любом случае, учились мы в разных городах и встречались теперь редко, и общих дел у нас практически не было – разве что съездить летом на пау вау.

      Зато вместо Сидоренки у меня появился новый индейский друг, даже два. Поселившись в общаге, я написал письмо Собаке – владельцу типи, которое я испортил масляной краской – и позвал его в гости. И вот в один из вечеров ко мне в комнату постучался и зашёл незнакомый высокий парень, а следом за ним Ленка Балашова – та самая Мама Кун, которую мы когда-то приютили у себя в типи на пау вау восемьдесят девятого года, и которая ходила с нами в поход на Чернобыль. Я никак не ожидал увидеть её здесь и сперва подумал, что, мало ли, приехала по делам, и только через некоторое время до меня дошло: «А вы что, поженились?» – спросил я своих гостей, и они со смехом ответили мне, что да, они теперь муж и жена. Ну я конечно их поздравил, но потом всё-таки пришлось некоторое время привыкать и связывать один образ с другим.

      Пятнистый Бизон и Мокрая Собака, весна 92

      Для меня ведь это были какие-то совсем уж отдалённые во времени и пространстве действующие лица. Один служил где-то в Германии и был просто персонажем из переписки, а вторая жила в Новосибирске. А они вдруг как-то взяли и материализовались в одном месте, образовав к тому же полноценную ячейку общества. Чудеса, да и только. Мы посидели немного у меня в пустой комнате в общаге, поговорили о пау вау и я показал им своё единственное имеющееся при мне индейское богатство – вышитый бисером кисет для трубки. В качестве угощения я мог предложить им только яичницу с квашеной капустой, и после того, как мы её съели, стало ясно, что делать тут больше нечего, и новобрачные пригласили меня к себе домой. Жили они под Киевом в небольшом городке Ирпень в частном доме. У Собаки имелась также собственная машина, на которой можно было ездить в лес, и видеомагнитофон с записями разных художественных и документальных фильмов про индейцев, которые можно было смотреть по сто пятьдесят раз и обсуждать детали, набираясь новых знаний. Естественно, большую часть времени мы проводили у него, воплощая в жизнь множество разнообразных задумок – делали индейские вещи, ставили в лесу типи и охотились на диких собак.

      Индейская биография Собаки, помимо посещения пау вау, включала в себя ещё и поездку в Крым к Блуждающему Духу в период его героической кочевой эпопеи.

      Блуждающий Дух на пау вау в Турово, фото 2000-х

      Собака показал мне фотографии фургона, запряжённого лошадьми, и сцены ощипывания недавно украденного у бледнолицых собак гуся (вот откуда мне достоверно известен этот факт), а также фотографии самого Духа в походной либо индейской