Чокнутая будущая. Тата Алатова

аплодировать.

      Я была на ее спектаклях много раз, покупала билеты на первый ряд и пыталась поймать неуловимое обаяние этой женщины. То самое, от которого зал то рыдал, то смеялся, а то забывал дышать. Мой брак с Алешей, казалось, делал меня ближе к примадонне. Ронял и на меня крохотный отблеск ее славы и таланта, ведь мы преломили одного мужчину.

      – Что случилось? У тебя какая-то беда? Почему ты на обочине?

      – Ничего не случилось. Я просто иду к Алеше в город.

      – К Алеше в город, – повторила она едва насмешливо. – Как Ломоносов? Садись-ка ты, милая, в машину, я тебя отвезу.

      За рулем ее автомобиля сидел незнакомый молодой мужчина. Приветливая улыбка, расчетливый взгляд… Я мигом вообразила, что это жиголо, вынужденный спать с немолодой примадонной, чтобы накормить голодающих младших братьев. Разумеется, в глубине души он ее ненавидел и мечтал придушить.

      Что же победит? Оскорбленность униженного или страх перед убийством?

      Я обошла машину и плюхнулась на заднее сиденье.

      – Спасибо, Римма Викторовна, – вежливо поблагодарила, внутренне трепеща и от воображаемой опасности, которая ей грозила, и от сияния, которое от нее исходило.

      – Не чужие люди, милочка, – великодушно отмахнулась она. – К тому же нельзя, чтобы ты болталась по улицам в таком виде. Алеша известный в нашем городе человек, а ты некоторым образом его визитная карточка.

      – Кто? – оторопела я. Визитка? Вы тоже это слышали, или меня солнышко припекло прямо через панамку? – Ой, а Армани-то я дома забыла вместе с кольцами от Тиффани и сумочками Луи Виттон. Алеша-то так и осыпает меня драгоценностями с утра до ночи, только успевай подставлять карманы.

      – Ну не стоит так остро реагировать, – ласково укорила меня Римма Викторовна, – я ведь на твоей стороне. Таролог – это так свежо. В театре столько разговоров было о том, какую экзотическую жену заполучил Алеша.

      – Экзотики во мне полные штаны, – согласилась я легко.

      Прямо сейчас во мне боролись две субличности: одной хотелось пререкаться, а другой – пасть ниц перед богиней.

      – Люди готовы поверить во что угодно, когда их припечет. Но, милая, ты не думала устроиться на нормальную работу?

      – Иногда мне хочется стать звездочетом, – поделилась я, – смотреть на небо в подзорную трубу и носить остроконечный колпак.

      Губы Риммы Викторовны дрогнули в усталой улыбке.

      – Забавно, – проговорила она сухо.

      – А что вы-то делаете в наших краях? – спросила я лишь для того, чтобы отвлечь ее от моей персоны.

      – В ваших краях? – повторила она. – Когда ты собираешься переехать к мужу окончательно? Идея жить на два дома – это курам на смех. Алеша не из тех мужчин, кого можно оставлять без пригляда.

      – Почему? – Я энергично захлопала ресницами.

      Почему, почему. Потому! Две из трех жен ушли от Алеши из-за его измен, и только Римма Викторовна – от любви к режиссеру.

      Муж объяснял, что все дело в театральной среде. Хранить верность у них там вроде как неприлично даже. А еще он клялся,