Лето, когда мы пропали. Элизабет О’Роарк

когда бы он ни случился. Но я не настолько благородна, и я не отпущу его.

      – Эй, Мэгги! – кричит парень девушке, выходящей из затемненного домика у бассейна. Она застегивает шорты. – Ты что-то совсем быстро. Меня возьми с собой в следующий раз.

      Она смеется.

      – Меня перекус не устроит, люблю полноценную еду.

      Дэнни совершенно непреклонен в отношении правила без рук, так как я несовершеннолетняя, а мой опыт до него был в основном нежелательным – в общем, проявляет себя наилучшим образом. Но выражение лица Мэгги такое глуповатое, потрясенное и удовлетворенное, какое я уже когда-то видела у других девушек. Мне хочется знать, каково это. А еще мне хочется знать, каково это, когда тебя после этого не тошнит.

      Я отворачиваюсь и ловлю на себе взгляд Люка. Он как будто видит меня насквозь, как будто точно знает, чего бы мне хотелось. И на мгновение между нами возникает странная энергия, воздух становится тяжелым.

      – Нам здесь не место, – тихо произносит Дэнни, переводя взгляд с Мэгги на парня, который раскуривает косяк справа от него. – Хочешь уйти?

      Я киваю, хотя, по правде сказать, здесь и есть мое место. В мире без Алленов я была бы совершенно другой девушкой.

      Мы поднимаемся, и Люк бросает Дэнни ключи от джипа.

      – Не ждите меня.

      Девушка у него на коленях уже засовывает ему руку за пояс, и от этого у меня начинает гореть в животе. Все в этом мире – девушки наподобие нее и Мэгги – получают то, что хотят. Они могут выпивать, танцевать и… экспериментировать. Почему мне нельзя?

      «Добродетель – сама по себе награда», – часто говорит пастор Дэн. Но прямо сейчас она совсем не кажется наградой.

      Мы забираемся в джип, Дэнни заводит двигатель и аккуратно трогается с места. А мне интересно, что Люк будет делать дальше. Будет он целовать эту девушку так, будто она для него что-то значит, или так, как меня целовал Джастин, – чтобы молчала и не могла отказать?

      – Ты притихла, – замечает Дэнни.

      Я поворачиваюсь к нему.

      – Он не похож на человека, который мог бы быть твоим другом.

      Дэнни пожимает плечами.

      – Я, может, и не одобряю все, что он делает, но он хороший парень, и ему досталось по жизни. Капец как досталось. Он был бездомным с шестнадцати лет… Полагаю, отчим избивал его маму, и они его вышвырнули, когда Люк попытался это прекратить. Ты можешь себе это представить… бездомный в шестнадцать?

      Я тихонько смеюсь.

      – Ну… да. Я-то ушла из дома в пятнадцать.

      – Ты ушла по собственному желанию, – поправляет он, а я скрежещу зубами. Не сказала бы, что у меня было пипец какое огромное желание. Учитывая, что я ушла после того, как сводный брат выдернул мне плечо из сустава. Дэнни порой чуть ли не сознательно искажает представление о моем прошлом.

      – Мне кажется, я ему не очень нравлюсь.

      Дэнни качает головой.

      – Он спокойный парень. Дело не в тебе.

      Я хочу объяснить, что в выражении лица Люка есть что-то жестокое, когда он смотрит на меня; есть что-то, чего