Созвездие жадных псов. Дарья Донцова

лицом.

      – Простите, – обратилась я к ней, – кто занимается подбором актеров?

      Не отрывая глаз от компьютера, где мелькали какие-то фигурки, секретарша процедила:

      – Фамилия?

      – Чья?

      – Ваша, разумеется.

      – Романова.

      Дама ткнула пальцем в кнопку «интеркома». Я обратила внимание, что у нее невероятно длинные ногти, покрытые лаком отвратительного темно-синего цвета.

      – Да, – прохрюкал динамик.

      – Еще Романова, – бросила секретарша и спросила меня: – Из какого театра?

      – Я не из театра, я…

      – Вольная птичка, – сообщила дама.

      – Пусть ждет! – каркнул голос.

      – Садитесь, – велела секретарша.

      – Но…

      – Садитесь и ждите! – рявкнула она и перевела на меня глаза.

      Выражение их было таким, что я машинально повиновалась и шлепнулась на диван возле одной из девиц, о чем моментально пожалела. От милой девушки одуряюще несло французским парфюмом. Несмотря на жару, она опрокинула на себя, наверное, целый флакон.

      Внезапно дверь одного из кабинетов распахнулась, и вылетела девочка в таком же крохотном сарафанчике. Судорожно комкая носовой платок, она побежала по коридору и исчезла за дверью с табличкой «WC».

      Девицы в креслах задвигались и выжидательно уставились на секретаря. Та опять ткнула синим когтем в кнопку.

      – Вениамин Михайлович, запускать?

      – Давай Романову! – гаркнул динамик.

      – Заходи, – кивнула мне дама.

      – Но она только что пришла, – пискнула одна из девочек, – а я с утра сижу!

      – И на ночь останешься, – отрезала секретарша. – Господин Селезнев сам решает, с кем ему говорить!

      Я вошла в просторный кабинет, стены которого были сплошь увешаны фотографиями и афишами.

      – Вы тоже на роль шлюхи? – осведомился мужик лет тридцати пяти в очень мятой светлой рубашке.

      – Я…

      – Ну наконец-то, – вздохнул парень и вышел из-за стола. Он подошел ко мне и удовлетворенно заявил: – Хоть одна нормальная появилась. Девки прямо с ума сошли, натянут майки, сиськи вперед, трусов нет… Обалдеть! Имя!

      – Чье?

      – Ваше.

      – Евлампия.

      – Класс! – взвизгнул администратор. – Прикол! Врешь!

      – Ей-богу, Евлампия, сокращенно Лампа.

      – Офигеть, – продолжал восхищаться Вениамин Михайлович, – ну-ка, пройдись!

      – Зачем?

      – Давай, давай, от окошка к двери.

      Я удивилась, но послушно выполнила приказ.

      – Так, – потер руки Вениамин, – самое то! Где играешь?

      – Нигде.

      – Ага. Что закончила?

      – Московскую консерваторию.

      – Абзац, – радовался мужик, – ну при чем тут консерватория?

      Я пожала плечами:

      – Мама захотела, чтобы дочка умела играть на арфе.

      – Ладушки, – обрадовался Веня, – значит, так. Ты мне, голуба, подходишь на все сто, только не на роль шлюхи. Есть там одна очень симпатичная особа,