Созвездие жадных псов. Дарья Донцова

кем же ты служишь?

      – Я не служу, а работаю, музыкантом, играю в ансамбле на синтезаторе, а вообще я – арфистка, окончила консерваторию.

      – Что здесь происходит? – раздался грубый голос.

      Я оглянулась, от белой машины с ярко-синими полосками на боках отделился кабанообразный милиционер.

      – Так, – продолжал он и, моментально оценив ситуацию, накинулся на меня: – Назад не глядели? А что в правилах сказано, зачем водителю дано зеркало заднего вида? Ну? Зеркало заднего вида служит для подачи заднего вида в глаза водителя. И когда им не пользуются, выходит ДТП.

      – Что? – окончательно обалдев, поинтересовалась я. – Что?

      – ДТП, – вновь произнес три загадочные буквы мент, – ну, оформлять начнем?

      – Погоди, – остановил его Игорь Серафимович, – я без претензий, она заплатила, целых триста рублей!

      – Сколько? – захихикал постовой.

      – Ты чем-то недоволен? – ледяным голосом произнес хозяин «мерса».

      – Коли разобрались, так разъезжайтесь, – велел служивый, – живей, живей, освобождайте проезд, ишь, встали, пробку устроили…

      Я пошла к «Жигулям», Игорь Серафимович высунулся в окно:

      – Эй, арфистка!

      – Чего тебе? – притормозила я. – Денег больше нет.

      – Тебя как зовут?

      – Евлампия.

      – Умереть не встать! Врешь!

      – Господи, как ты мне надоел! Уезжай, бога ради, и отвяжись! – взвилась я.

      – Нет, скажи, как твое имя.

      – Евлампия! Представилась уже!

      Секунду мужик молчал, потом расхохотался и крикнул, отъезжая:

      – До встречи, арфистка!

      Я влезла в «Жигули», но на этот раз на место пассажира. Инструктор ловко повернул направо, и мы понеслись в потоке машин. Я чувствовала, как у меня бешено колотится сердце и слегка подрагивают ноги.

      – Ну приколистка, – пробормотал шофер, – триста рублей такому парню предложила!

      – Ну и что? Мало, да?

      Парень хмыкнул.

      – Фара от «шестисотого» «мерса» стоит как минимум пятьсот!

      – Доложил бы еще двести и купил, я давала больше половины стоимости!

      Инструктор глянул на меня, вздохнул и произнес:

      – Долларов. Фонарик тянет на полтыщи «зеленых»!

      Я чуть не лишилась чувств.

      На следующий день около десяти утра я звонила в квартиру Яковлевой с твердым желанием заставить девчонку сказать правду. А то, что она мне наврала, теперь я знала точно. Вчера вечером я рассказала Ребекке о визите, и та сообщила страшно интересную информацию. Оказывается, папа никогда не звал ее Бекки, говоря, что эта кличка больше подходит для болонки. И еще, он, естественно, делал своим дамам дорогие презенты, никогда не забывал про дни рождения и праздники, но… но роз не дарил. По очень простой причине. У него была аллергия на них, причем не только на цветы, но и на варенье из лепестков и лосьон для лица «Розовая вода».

      – У нас в саду полно всего растет, – пояснила Ребекка, – но королевы цветов нет! Отец начинал чихать, кашлять… Его секретарша Леночка съездила