Хирурги человеческих душ. Олег Владимирович Фурашов

Яков Иосифович.

      – Алексей, зайди ко мне, – начальственно распорядился Двигубский.

      – Яков Иосифович, у меня следственное действие.

      – Э-э-э… Алексей Николаевич, вопрос срочный!

      – Яков Иосифович, у меня крайне важное следственное действие! – даже и не думая уступать, с нажимом ответил Подлужный.

      – Что? Такое уж важное? – растерянно спросил прокурор.

      – Безусловно, – упёрся Подлужный подобно древнерусскому воину Боброку супротив несметных полчищ Мамая на Куликовом поле. – Вы же меня знаете, Яков Иосифович. Из ряда вон выходящий случай.

      – Э-э-э… Хорошо, как закончите, зайдите.

      – Понял, – отключил связь Алексей.

      Соболева внимала переговорам, подняв тонкие воронёные брови аж до середины лба.

      – Прокурор? – осведомилась интриганка.

      – Он самый.

      – Как вы его!

      – Хм… Сам напросился! – в лихом запале хмыкнул следователь.

      – А что за исключительный случай? – увлечённо продолжила расспросы Оксана.

      – Ваш приход. Хотелось продлить общение с вами, – был по-мужски прямолинеен Алексей.

      – Если в той же… мизансцене, что до звонка, – игриво потупилась Оксана. – То я не готова. По крайней мере…, – обвела она взглядом кабинет.

      – Что ж. Тогда давайте продолжим знакомство в форме беседы, – смягчая силовой напор, предложил Подлужный. – Вы же так и не поведали мне о Марине.

      – Давайте, – согласилась Соболева. – Тем более что последние дни я много вспоминала о ней. Итак… Мы вместе пошли в спецшколу, потом – в хореографическое училище. С малых лет танцевали в кордебалете в отдельных спектаклях. Позднее нас зачислили в балетную труппу театра. Но дальше застопорилось: нам с Маринкой не нравились ограничения классического танца. Да к тому же мы с ней очень крупные девушки, быстро под сто восемьдесят вымахали. Ну, ещё кое какая ерунда приключилась… Маришке, к тому же, вечные проблемы с весом досаждали. А балетные мальчики в училище… Им только дюймовочкам поддержки делать. Да собственные ляжки поглаживать. Одно слово – инфанты. А можно и покрепче сказать… Сами, несомненно, слышали?

      – Слышал. В одном анекдоте.

      – В каком?

      – Да один балетный инфант прибегает с улицы и жалуется матери: «Ма-ам, а мальчики во дворе меня дразнят педиком?». Она ему свирепо: «А ты им морды набей, сынок!». Он, возмущённо: «Ну что ты, мамочка, ведь они же все такие хорошенькие!»

      И впервые Алексей и Оксана дружно смеялись до слёз. И прониклись простой взаимной человеческой симпатией без претензии на что-либо.

      – Если честно, – успокоившись, продолжила повествование девушка, – нам с Маришкой поднадоела эта сказочная лирика. Ведь классический танец – вымирающее искусство для эстетов. Нам же по духу современные ритмы. Авангард. Не Павлова с Улановой, а хотя бы Айседора Дункан. Или Алисия Алонсо. Короче говоря, документики забрали – и сделали альма-матер ручкой. На пару