Хирурги человеческих душ. Олег Владимирович Фурашов

и не прокурорская закалка, следователь сполз бы со стула подобно старичку-паралитику.

      Алексей крупно вздрогнул, сбрасывая охватившее его наваждение. Давненько ему не доводилось впадать в почти маниакальный транс.

      – День добрый, …мадемуазель Соболева, – бросив взгляд на «незакольцованный» безымянный палец гостьи, просипел он и откашлялся.

      – Здравствуйте, господин следователь, – свысока «отсалютовала» надменная особа, и в её поведении, наряду с многообещающей «подачей сексапильного материала», без труда читалась не то чтобы неприязнь, а обида за утренний разговор минувшего четверга. – Вам, никак, только что привиделось нечто? – добавила она насмешливо и проницательно.

      – В известной мере, – не стал её опровергать Подлужный. – Заранее прошу прощения, если что не так… Но внешне… у вас большое сходство с Мариной Алькевич.

      – Да. Вам не привиделось, – с печалью вздохнула эффектная посетительница. – Нас с нею даже принимали за сестёр. Хотя мы с ней подруги… Были…

      – И как подруга вы, разумеется, были посвящены в её жизнь.

      – Алексей Николаевич, из нашего с вами телефонного разговора я назубок усвоила, что вопросы здесь задаёте вы, и, тем не менее… Каким боком я прикосновенна к трагическому событию – гибели Мариночки?

      Осведомляясь, на сей счёт, Соболева с артистической ловкостью, как в западных фильмах, достала из сумочки зажигалку и пачку импортных тонких и длинных сигарет. В её самоуверенной манере держаться проскальзывало что-то нездешнее, несреднегорское, незахолустное, несоветское… Голливудское, что ли?

      Из глубин подсознания Подлужного внезапно всплыл анекдот про то, как в ресторане клиент просит официанта:

      – Дорогуша, пожалуйста, жареную картошечку. И… пикантная тонкость: с одной стороны она должна быть недожаренной, с другой – пережаренной, с первой – недосоленной, со второй – пересоленной. И когда будешь подавать, будь любезен, швырни блюдо со словами: «Жри, скотина!»

      – Кха-кха, – вместо подтверждения обалдело закашлялся гарсон, но заказ исполнил с блеском.

      При щедром расчёте официант, не выдержав, осведомился о подоплёке экстраординарного заказа:

      – Экскьюз ми, почему так?

      – Видишь ли, дорогой мой, – пояснил благодарный клиент, – второй месяц не вылезаю из командировок, а подчас так хочется почувствовать себя, как дома.

      Иначе говоря, иногда не столь важно «что» подано, сколько «как». Так и Соболева умела «подать себя». Впрочем, с обратным знаком в сравнении со странным посетителем ресторана – словно дорогое и редкое произведение искусства кокетства и обольщения. Красивая, и (объективно) вместе с тем не исключительная женщина, она искусно преподносила собственную самость, как бы немо изъясняясь: «Вам крупно повезло! Цените выпавший шанс и миг общения со мной! Кто знает, для вас столь редкостная удача, возможно, не повторится уже ни-ког-да».

      Она