Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью. Виктория Вишневская

переварить.

      Ублюдок – слишком громко. Скорее, это было некрасиво и мерзко. Он знает, что у меня есть муж, хоть и выдуманный мною же, но все равно стал распускать руки.

      «И? Зачем ты мне это пишешь?» – отправляю через несколько секунд раздумий. Сразу же загораются две галочки рядом с сообщением. Прочитал.

      Печатает…

      Мельком поглядываю на Пуговку, которая неумело, но старательно лепит котлеты.

      «Чтобы ты знала, что я не со зла. Ты права, алкоголь плохо влияет на меня. Не смог сдержаться. Пощёчина была заслуженной».

      Укол вины бьёт меня прямо в сердце. Может, я слишком предвзята к нему из-за прошлого? Люди ведь меняются? Он вон, раскаивается.

      – Ма, – радостно щебечет моя птичка, показывая очередной ёжик из фарша.

      Вылитая копия Леона. Присмотрись к ней и к нему – их не различишь. Чего только голубые глаза стоят… И у меня, и у Леона одинаковый цвет. Но… есть что-то в них такое, отличающееся, благодаря чему можно сказать сразу: Поля пошла в отца.

      Которому она не нужна.

      Нет, люди ни черта не меняются!

      «Ты что, не можешь написать банальное «извини»?» – зло барабаню пальцами по экрану.

      Он читает сразу. Но не отвечает.

      Десять секунд. Двадцать.

      «Ты придёшь завтра?»

      Раньше он мог сказать: «Прости». А сейчас отвечает вопросом на вопрос.

      «Нет» – отправляю короткое сообщение. Блокирую контакт и бросаю телефон на стол.

      Натянув улыбку, возвращаю внимание к Пуговке, которая разворошила весь фарш и сделала всего несколько форменных котлеток.

      – Ну что, продолжим?

      – Дя!

      Глава 14

      Леон

      – Как прошёл разговор с Карповыми? – спрашивает юрист, пока стоим за воротами дома малютки, ожидая директора. Сжимаю в зубах сигарету, поджигаю её кончик зажигалкой и делаю глубокую затяжку.

      Никогда не курил. Соблюдал режим, кривился каждый раз, когда на меня попадал сигаретный дым. А после смерти брата начал. Гублю лёгкие, себя, но по-другому тяжело унять нервы.

      – Никак, – выплёвываю и выдыхаю дым изо рта.

      Встретился вчера с мудаками. Записал наш разговор на диктофон. Парочка держалась как могла, была вежлива, пела дифирамбы ребёнку и всячески оскорбляла меня, человека одинокого, без семьи. Тысячу раз спросили, зачем мне племянник, если я и так богат.

      Немного прокололись, не раз упомянув наследство.

      Это мне и помогло. Андрей взял запись для дела, если придётся и дальше конфликтовать с Карповыми.

      Нужно действовать решительнее. Поэтому я договорился с директором, предложив немало бабок, чтобы племянник несколько дней провёл у меня. Пропустили все эти мимолётные разрешённые встречи.

      Хочу, чтобы он привык ко мне быстрее. Всё же, если ребёнок не пойдёт к своему будущему опекуну – это капец.

      А я хочу, чтобы он был со мной.

      Мысль о том, что он здесь один, без матери и отца, в окружении незнакомых людей, раздражает меня. И волнует. Пацан уже больше месяца не видел родителей. Он, конечно, мелкий, не до