Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью. Виктория Вишневская

бросить спорт, но спорт никогда не уйдет от тебя так просто.

      – Я к Джеку, – выпаливаю вместо «привет».

      – Не ко мне же, – иронично, но без эмоций проговаривает, отходя от двери. Поворачивается ко мне своей по истине мощной и натренированной спиной. На все лопатки протянулась татуировка в виде ангельских крыльев. Знаю, что он её ненавидит. Сделал в молодости, в начале карьеры, по глупости. – Заходи.

      Перешагиваю порог, хлопаю за собой дверью. Разуваюсь, не выпуская из рук небольшую сумку, где лежат все лекарства и материалы для перевязки.

      Спешу за мужчиной, невольно оглядываясь по сторонам.

      Квартира большая, двухэтажная. Для одиночки – перебор с помещением.

      Или у него кто-то есть? За четыре года у него явно были отношения… Он ведь любимец девушек.

      Мотаю головой. Не хочу забивать её этими мыслями.

      Заходим в гостиную. Замечаю Джека, отдыхающего в большой и просторной лежанке.

      – К лапе лезет? Или ты не следил? – включаю врача, а не девушку, что решает проверить, как живет её бывший.

      – Пытался пару раз. Потом перестал.

      Джек умный: скажешь – и всё поймёт.

      При виде меня открывает глаза, но голову не поднимает. Болеет, солнышко… Он ещё после витаминов и капельниц. Крови много потерял.

      Присаживаюсь на пол, рядом с Джеком. Неудобно до жути. Надо было надеть что-то свободное, а не узкие джинсы.

      Машинально чешу пса за ухом.

      – Мне надо, чтобы он лёг на спину, – прошу. Леон садится на диван, откидываясь на его спинку. Он будет смотреть?

      – Скажи ему это. Ты же знаешь, что он выполнит.

      – Вы хозяин, – проговариваю вежливо и ставлю между нами стену этим обращением.

      А во рту горечь собирается. Всё потому, что два года из жизни так просто не забудешь.

      – Дайте команду или переверните его сами.

      – Скажи. Он послушает, – напирает, как и всегда.

      Вряд ли. Пёс уже забыл меня за четыре года. Хотя раньше… да, он слушался и меня.

      – Упертый баран, – цежу сквозь зубы на Новака. Замечаю краем глаза, как дёргается его плечо от недовольства.

      – Джек, – слетает с моих губ. – Перевернись на спину.

      Пёс медленно встаёт с лежанки и, прижав ушки, плюхается на спину. Прижимает передние лапки к груди, а задние полностью расслабляет. Он думает, что ему сейчас будут чесать пузико, а на самом деле… Прости, Джек, будет неприятно.

      Приступаю к своей работе.

      Но этот испепеляющий взгляд напрягает.

      – Так и будете смотреть?

      – Нельзя?

      – Можно, – пожимаю плечами. – А зачем?

      Не хочу, чтобы Леон был рядом. Потому что… как бы я не отгораживалась от прошлого, он снова окунёт меня в него.

      – Будете сами обрабатывать? Если так, могу показать, как правильно.

      – Доверюсь тебе. У меня руки не под это заточены.

      Продолжает прожигать во мне дыру. Стараюсь не думать об этом, но не получается. Всему виной Новак, что не может держать язык за зубами и всё же выпаливает:

      – Почему