Ялта-2015. Литературная конференция. Сборник докладов. Сборник статей

Это обыкновенная бытовая русофобия, такая же, например, как бытовой антисемитизм. Если народы живут рядом, но при этом ощущают соседей иными по отношению к себе, то вот она предпосылка для такой фобии. Меня вот в тот период службы на Украине поначалу очень удивляло, что местные все анекдоты, что в Москве про милиционеров рассказывали, про молдаван переиначили. Ну, анекдоты из серии: «Сколько милиционеров/молдаван надо, чтобы одну лампочку завернуть», «Почему милиционеры/молдаване солёных огурцов не едят» и т. д. У меня этому есть только одно объяснение – молдаване и украинцы были (и сейчас есть) соседями, а у соседей повод для неприязни легко найдётся. Ну не ездили тогда молдаване в Москву квартиры ремонтировать, вот и не было повода для «большой любви» к ним у москвичей.

      Вот за что мне, например, перуанцев ненавидеть? Я их ни сейчас, ни тогда живьем ни разу не видел. А у чилийцев есть, они рядом с Перу проживают, даже воевали друг с другом раз несколько. Про это мне нобелевский лауреат Марио Варгас Льоса в своих замечательных романах рассказал. Вот и относятся чилийцы к перуанцам как минимум с прохладцей. Мы с украинцами, если мне память не изменяет, со времён Богдана Хмельницкого явно не воевали, но всю жизнь граничили. Следовательно, были поводы для «большой любви», и поговорки с анекдотами разные на этот счёт были: «Где хохол прошёл, там остальным делать нечего» и «це под помидорки». Но у нас это как-то относительно мирно протекало (или это мне только кажется), не били в России морду только потому, что в паспорте «украинец» значилось. Не вели «толковищ до кровянки», как, например, в юности улица на улицу. И к обладателям военной формы явно неприязнь у нас не выказывали, а на Украине и в Прибалтике я это своими глазами видел. По Львовскому гарнизону вообще в то время приказ был – в военной форме в городе не появляться. Вот и оставляли свою форму местные офицеры и прапорщики на работе, а по городу в гражданке ездили. А мне так в командировке совсем не с руки было, не научили, как шинель в скатку превращать, вот и ходил как жупел для укронациков.

      Ещё одна картинка жовто-блакитного национализма, которую я лицезрел, относится уже к периоду «становления» независимого Украинского государства. Довелось мне побывать в Киеве где-то то ли в 92-м, то ли в 93-м году. К родственникам жены ездили. Собственно, к ним никаких претензий нет, национализмом они не грешили, но вот решили они показать свою местную достопримечательность – знакомого барда третьей руки (фамилию его до сих пор помню, но рекламировать абсолютно не хочу). Мужик действительно оказался интересным, и пел-сочинял неплохо, и работал, как и я, в IT-отрасли, кажется, чуть ли в «Макинтоше». Все было хорошо, пока за стол не сели. Стоило ему рюмки две горилки поднять, как он совсем другую песню спивать начал. Что ненька Украина – житница и здравница, а мы, клятые москали, всю её порушили и испохабили. Что если б не мы, то цвела бы ненька и пахла всеми оттенками палитры благоуханий. Было такое ощущение, что я у этого кобзаря незалежности три рубля или, скорее,