Ялта-2015. Литературная конференция. Сборник докладов. Сборник статей

кожи как у фиолетового негра, не-не, лилового – папа любил Вертинского, и мы смеялись, и он напевал песенку о том, как «лиловый негр вам подавал манто». Обгоревшая Ира осталась дома, вот я и сказала «дома» – быстро привыкает человек: переночевал пару раз и говорит про новое место «дом», а папа и я поехали на экскурсию в Судак, в Генуэзскую крепость, висящую над Судакской бухтой на скале под названием «Мыс Девичьей башни». Я сразу представила себе девушку, дочь генуэзского консула Фредерико Астагуэрро, он хотел выдать ее замуж за своего друга, а она была влюблена в местного бедного юношу и в день свадьбы с нелюбимым бросилась со стен крепости и погибла… или стала русалкой! И уплыла в тёплое море, подсказала мне услужливая шпана воображения! «Услужливая шпана воображения», – так тоже мой папа говорил.

      Оказалось, что в целом я угадала.

      Ощерилась башнями, защищаясь от всего мира, Генуэзская крепость, а Девичья башня парит в небе как памятник любви и верности. Будто выросла крепость из скалистой горы после магического ритуала.

      Давным-давно сильный маг родом из Эллады сошёл на берег – и сразу почувствовал, что крепость, построенная на этой скале, будет неприступной, как зубы дракона, хотел он построить её из местных пород, обломков скалы, скрепить их раствором кварцевого песка на яичном белке павлинов, чтобы такие стены ни одно войско не могло разрушить. Хотел сделать всё без волшебства, но на такие стены ушли бы долгие годы, но не было у него времени: в дальнем плавании заболела его любимая дочь, девушка-красавица по имени Агния, что значит «непорочная». Горела она как в огне, и такой сильный огонь сжигал её изнутри, что умирали одна за другой её любимые птицы, остался один павлин, – боялся отец, что умрёт и она со дня на день, больно было ему смотреть на птицу: казалось ему, что «глаза» на ярких перьях потускнели, и погибнет его дочь одновременно со своим последним павлином.

      Не обойтись без магии: не теряя ни секунды, изредка оглядываясь на корабль у берега, будто он своими взглядами придавал сил больной дочери, маг, цепляясь за клочки травы и корни кустарников так сильно, что оставались они у него в поцарапанных руках, забрался на вершину скалы и при свете заходящего солнца бросил окрашенные его кровью стебли и корни вниз: пока летели они по воздуху, превращались в камни, грохот стоял, будто в первый день творения; прикоснувшись к земле, камни вставали башнями, а стены с зубцами как змеи ползли между ними, соединяя башни в неприступную крепость. Наконец каждый камень нашёл своё место, гул и грохот стихли, тогда великий маг отёр потное лицо свое, смахнул горячую влагу, там, где она упала на землю, из расселины забил горячий источник.

      Раскрыл руки волшебник и как птица перелетел на свой корабль, обнял свою больную дочь и вернулся в крепость, устроил её в самой высокой башне. Понравилось девушке в новом жилище: зелёные ковры как мох на стенах и ветвь дерева прямо из стены для любимого павлина. Стала выздоравливать красавица Агния: с каждым днём наливались