Цветочное сердце. Кэтрин Бейквелл

решению Совета наложить заклинание, почему перестал писать мне, почему вел себя как совершенно равнодушный ко мне человек, – скользнул за порог, закрыв за собой дверь.

      2

      Когда я снова открыла дверь, мраморный зал Совета исчез. Остался лишь живописный сад, за которым ухаживал папа, и дуб, на который я влезала ребенком. Казалось, Совет, собрание его членов, Ксавье мне просто приснились.

      Однако это был не сон, и вскоре мою магическую силу ждало сильное болезненное ограничение.

      Я выбежала из дома и спряталась под дубовыми ветвями. Зажмурившись, подставила ладони солнцу и вдохнула аромат лета – цветов, росы, земли.

      Кто-то верит, что магия исходит от солнца, которое льется на землю и порождает жизнь. В таком состоянии, наслаждаясь летним утром, я чувствовала, что снова вернулась в свою стихию.

      Может, если как следует постараться, я уговорю Совет не трогать мою магию еще неделю, еще день, еще секунду…

      Вдалеке тише эха прозвучал слабейший раскат грома. Я содрогнулась. Это была я. Это моя магия без разрешения просочилась в окружающий мир. «Веди себя прилично», – шепнула я ей, но вдали продолжали темнеть тучи.

      – Клара! – Папа спустился с холма и уселся на землю рядом со мной. Его лоб изрезали глубокие морщины. – То, что случилось здесь… Что ты об этом думаешь? Что намерена делать?

      Я горько рассмеялась и подтянула колени к груди.

      – Папа, сделать я тут ничего не могу. Совет принял решение.

      – По-моему, ты слишком быстро сдаешься.

      – Нет. – Я прижала подбородок к ладоням и стала смотреть, как солнце сверкает на росистой траве. – Я пять лет пробовала. Очень старалась приручить свою магию собственными силами. Может, так будет лучше.

      Подсознание заполнили крики учителей и наставников, звон бьющегося стекла, мои всхлипы.

      – Со мной что-то не так, – прошептала я скорее себе, чем папе. – С моим сердцем, наверное. Будь я… Будь я по-настоящему хорошей ведьмой, сумела бы…

      – Нет, цветочек, нет… – Папа пододвинулся ко мне и одной рукой обнял за плечи. Другой, мозолистой от многолетней работы в саду, он накрыл мою. – Ты хороший человек, слышишь? Плохой не работал бы так упорно, чтобы стать целителем.

      Я рукавом вытерла заплаканные глаза.

      – Мучений не должно было быть в принципе. Магия отражает то, что скрыто в наших сердцах. Каждый мой учитель так говорил. Эмоции обуздывает внутренняя сила. Значит, мои эмоции ужасны.

      Папа ответил тягостным молчанием. Мои слова эхом разносились в тишине, и я услышала, как глупо они звучат.

      – Думаю, дело, скорее, в том, что твоя магия за тобой не поспевает, – наконец сказал папа. – Ты готова спасти мир, а вот твоя сила… Ей нужно еще немного времени.

      Светлую любовь к папе омрачала темная реальность ситуации.

      – У меня нет времени.

      Закрыв глаза, я увидела членов Совета, окруживших меня, словно