Магазин чудес «Намия». Кэйго Хигасино

и Кацуро тоже пригласили. Тогда-то и подошла к нему та самая девочка.

      – Что это была за песня? – уставившись прямо ему в глаза, спросила она.

      – Какая?

      – Которую вы играли последней, на губной гармошке. Я ее не знаю.

      Кацуро улыбнулся:

      – Конечно. Это оригинальная мелодия.

      – Оригинальная?

      – Это значит, что я сам ее сочинил. Понравилась?

      Девочка энергично кивнула:

      – По-моему, это очень хорошая песня. Я бы хотела еще раз ее послушать.

      – Правда? Ну-ка, подожди.

      Кацуро позволили переночевать в детском доме. Он сходил в приготовленную для него комнату и вернулся с гармошкой.

      Они вышли в коридор, и он сыграл девочке песню. Она слушала с серьезным видом.

      – А названия у нее нет?

      – Есть, почему же нет. Она называется «Возрождение».

      – «Возрождение»? – пробормотала девочка и начала напевать.

      Кацуро удивился: она воспроизвела мелодию исключительно точно.

      – Так быстро запомнила?

      В ответ девочка вдруг в первый раз улыбнулась:

      – Я очень хорошо запоминаю музыку.

      – Все равно потрясающе!

      Он пристально посмотрел на девочку. На ум пришло слово: «Талант».

      – Мацуока-сан, а вы не собираетесь играть профессионально?

      – Даже не знаю… – Он помотал головой, стараясь не показать, как взволновалось его сердце.

      – Мне кажется, эта песня имела бы успех.

      – Да?

      Девочка кивнула:

      – Мне нравится!

      Кацуро улыбнулся:

      – Спасибо.

      И тут кто-то позвал девочку:

      – Сэри-тян!

      Из столовой выглянула одна из воспитательниц.

      – Не покормишь Тацу-куна?

      – Конечно!

      Девочка, которую назвали Сэри-тян, поклонилась Кацуро и ушла в столовую.

      Он, чуть помедлив, тоже зашел внутрь.

      Сэри сидела рядом с маленьким мальчиком и уговаривала его взять в руки ложку. Лицо малыша почти ничего не выражало.

      Рядом оказалась женщина, отвечавшая за концерт, и Кацуро без всякой задней мысли спросил ее об этих детях. Женщина вдруг помрачнела.

      – Они брат и сестра, попали к нам весной этого года. Говорят, родители жестоко с ними обращались. Братишка Тацу-кун ни с кем, кроме Сэри-тян, не разговаривает.

      Вот оно что…

      Кацуро посмотрел на Сэри, которая ухаживала за братом. Кажется, теперь он понял, почему ее не трогали рождественские песенки.

      Когда праздничный ужин был окончен, Кацуро ушел к себе в комнату. Он улегся было на кровать, но услышал за окном веселые голоса. На улице дети запускали фейерверки. Холод их явно не беспокоил.

      Сэри и Тацу тоже были там. Смотрели на других, стоя поодаль.

      «Не собираетесь играть профессионально?»

      Давно ему этого не говорили. И улыбаться, чтобы не отвечать, ему в последний раз приходилось лет десять назад. А вот настроение тогда и сейчас было совершенно разное.

      «Прости,