Магазин чудес «Намия». Кэйго Хигасино

знаю про мир музыки. Поэтому и спрашиваю, как у тебя дела. Если ты так в себе уверен, расскажи подробнее о том, как ты видишь свое будущее. Какой у тебя план, как ты собираешь действовать дальше, когда сможешь зарабатывать этим на жизнь. Мы не знаем ничего, поэтому и я, и папа с мамой очень волнуемся.

      Сестра говорила правильные вещи, но Кацуро хмыкнул:

      – Если бы все шло по плану, никто бы не мучился. Хотя что может понять человек, который, отучившись в местном женском университете, поступает на работу в местный сберегательный банк?

      Это он про Эмико. Следующей весной она должна была окончить университет и с местом работы уже определилась. «Вот теперь она точно обидится», – подумал Кацуро, но сестра только вздохнула и устало спросила:

      – А ты когда-нибудь задумывался о том, что с родителями будет в старости?

      Кацуро замолчал. Старость родителей – одна из тех вещей, о которых думать не хотелось.

      – Папе месяц назад было совсем плохо. Опять сердечный приступ.

      Кацуро остановился и посмотрел на сестру.

      – Серьезно?

      – Разумеется, серьезно. – Эмико тоже пристально посмотрела ему в глаза. – К счастью, без осложнений. Мы, конечно, переполошились – бабушка ведь тоже не вставала.

      – Я и не знал.

      – Папа велел маме тебе не говорить.

      – Вот, значит, как…

      Значит, не видел смысла извещать такого непочтительного сына. Поскольку сказать на это было нечего, Кацуро опять замолчал.

      Они снова двинулись вперед, и до самого центра Эмико тоже не сказала ни слова.

      4

      Здание общественного центра выглядело как одноэтажный жилой дом, разве что чуть побольше. Везде с озабоченным видом суетились люди в траурных одеждах.

      У входа он увидел мать, Канако. Она беседовала о чем-то с худым мужчиной. Кацуро медленно подошел.

      Канако, заметив его, ахнула. Он собрался было сказать: «А вот и я», но, увидев лицо стоявшего рядом с ней человека, потерял дар речи.

      Это был его отец, Такэо. Он так похудел, что Кацуро не узнал его.

      Такэо некоторое время разглядывал сына, а затем разомкнул сжатые в линию губы.

      – Приехал все-таки? Кто тебе сообщил? – грубо спросил он.

      – Эмико.

      – Ясно. – Такэо посмотрел на дочь, потом снова перевел взгляд на сына. – Нашел, значит, время?

      Кацуро почувствовал, что отец не стал договаривать: мол, ты же не собирался приезжать, пока не достигнешь желаемого.

      – Если хочешь, чтобы я уехал, могу и уехать.

      – Кацуро! – в голосе Канако звучал упрек.

      Такэо устало махнул рукой.

      – Этого я не говорил. Я занят, так что не болтай ерунды.

      С этими словами он быстро отошел.

      Глядя мужу в спину, Канако сказала:

      – Спасибо, что приехал. Мы уже думали, что не увидим тебя.

      Судя по всему, это мать велела Эмико позвонить брату.

      – Эмико настаивала. Ты лучше скажи, как отец, – он так похудел. Сестра сказала, что ему опять было плохо…

      Канако как-то обмякла.

      – Он,