Я мог бы остаться здесь навсегда. Ханна Гальперин

старше я становлюсь, тем больше боюсь праздников.

      Он склонил голову к плечу.

      – Это почему?

      – Очередное напоминание о том, какая жизнь паршивая штука.

      – Серьезно, все так плохо?

      – Нет, – мне вдруг стало неловко, что я навела такую мрачность. – Нормально все.

      В Питере чувствовалось что-то очень близкое, хорошо знакомое, и это одновременно нервировало и заставляло меня к нему тянуться. Тоже еврей, тоже приезжий – неудивительно, что нам оказалось так легко и комфортно общаться. Держался он дружелюбно, но в то же время отстраненно. Мне такое было привычно и понятно. Но из-за этого разговаривать с ним было сложнее, чем с Чарли. Сам Питер больше отмалчивался, но слушал внимательно, а значит, шансы сморозить глупость решительно возрастали. С Чарли же я в основном слушала его болтовню и пыталась в ней разобраться.

      Выпив, мы немного расслабились. Я рассказала Питеру о встрече с агентом. Разыграла нашу беседу в красках, приправила юмором – он очень смеялся.

      – Ты расстроилась, наверно?

      – Ну да. Даже не представляла, что произвожу такое жалкое первое впечатление.

      – Я так вовсе не считаю. – Он улыбнулся, и в который раз удивившись тому, как улыбка преображает его лицо – в глазах загорается огонь, а печальные складки у рта превращаются в смешливые, – я неожиданно поняла, что он мне нравится.

      После он отвез меня домой. И, остановившись на подъездной дорожке, спросил:

      – Я помню, что на следующей неделе День благодарения, но, может, мы успеем увидеться еще раз до твоего отъезда?

      – Да, конечно, – закивала я.

      На несколько секунд в машине повисло напряженно молчание, а потом он признался, не сводя глаз с приборной панели:

      – У меня не так много опыта по этой части. Долго был в серьезных отношениях…

      – Все нормально, – заверила я, наклонилась к нему, и мы поцеловались.

      Это было совсем не похоже на первый поцелуй с Чарли – тогда у меня голова пошла кругом, а внешний мир просто исчез. Сейчас же он никуда не делся. Питер мне нравился. Но я никак не могла выкинуть из головы его слова. Выходит, он совсем недавно расстался с девушкой, с которой встречался много лет. Да еще мать похоронил. Сама не знаю, почему это меня так напугало, но шагая по дорожке к дому, я не была уверена, что нам стоит продолжать.

      – Ребята, я хочу вам кое-что сообщить, – объявил Уилсон.

      Мы, как обычно, сидели после семинара в «Сити-баре» за нашим столом, уставленным пивными кружками и остывшей картошкой фри. Поэты давно уже перестали сюда заглядывать, теперь мы тусили вшестером. Семинар прошел хорошо. Обсуждали Вивиан и Сэма. Тексты у обоих вышли такими вдохновляющими, что всем теперь хотелось скорее бежать домой и засесть за компьютер.

      Мы обернулись к Уилсону. Он сидел, уставившись в тарелку с картошкой.

      – Хочу, чтоб вы знали, мне звонила Майя Джоши, сказала… – он поднял голову и оглядел всех нас, – … что хотела бы со мной сотрудничать.

      Прошло уже больше месяца со встречи с агентом, и мы потихоньку стали о ней