Улисс. Том 1. Джеймс Джойс

за что ему запретили практику. Имел свою контору на Хьюм-стрит. В том же доме, где Твиди, однофамилец Молли, королевский адвокат графства Уотерфорд. Цилиндр с тех пор сохранился. Остатки былой роскоши. Тоже в трауре. Но так скатиться, бедняга! Каждый пинает, как собаку. Последние деньки О’Каллахана.

      И Мадам. Двадцать минут двенадцатого. Встала. Миссис Флеминг принялась за уборку. Причесывается, напевает: voglio е non vorrei. Нет: vorrei е non[75]. Рассматривает кончики волос, не секутся ли. Mi trema un poco il[76]. Очень красиво у нее это tre: рыдающий звук. Тревожный. Трепетный. В самом слове «трепет» уже это слышится.

      Глаза его скользнули по приветливому лицу мистера Пауэра. Виски седеют. Мадам: и улыбается. Я тоже улыбнулся. Улыбка доходит в любую даль. А может, просто из вежливости. Приятный человек. Интересно, это правду рассказывают насчет его содержанки? Для жены ничего приятного. Но кто-то меня уверял, будто между ними ничего плотского. Можно себе представить, тогда у них живо бы все завяло. Да, это Крофтон его как-то встретил вечером, он нес ей фунт вырезки. Где же она служила? Барменша в «Джури». Или из «Мойры»?

      Они проехали под фигурой Освободителя в обширном плаще.

      Мартин Каннингем легонько коснулся мистера Пауэра.

      – Из колена Рувимова, – сказал он.

      Высокий чернобородый мужчина с палкой грузно проковылял за угол слоновника Элвери, показав им за спиной скрюченную горстью ладонь.

      – Во всей своей девственной красе, – сказал мистер Пауэр.

      Мистер Дедал, поглядев вслед ковыляющей фигуре, пожелал кротко:

      – Чтоб тебе сатана пропорол печенки!

      Мистер Пауэр, зашедшись неудержимым смехом, заслонил лицо от окна, когда карета проезжала статую Грэя.

      – Мы все это испытали, – заметил неопределенно Мартин Каннингем.

      Глаза его встретились с глазами мистера Блума. Погладив свою бороду, он добавил:

      – Ну, скажем, почти все из нас.

      Мистер Блум заговорил с внезапною живостью, вглядываясь в лица спутников.

      – Это просто отличная история, что ходит насчет Рувима Дж. и его сына.

      – Про лодочника? – спросил мистер Пауэр.

      – Да-да. Отличная ведь история?

      – А что там? – спросил мистер Дедал. – Я не слышал.

      – Там возникла какая-то девица, – начал мистер Блум, – и он решил услать его от греха подальше на остров Мэн, но когда они оба…

      – Что-что? – переспросил мистер Дедал. – Это этот окаянный уродец?

      – Ну да, – сказал мистер Блум. – Они оба уже шли на пароход, и тот вдруг в воду…

      – Варавва в воду! – воскликнул мистер Дедал. – Экая жалость, не утонул!

      Мистер Пауэр снова зашелся смехом, выпуская воздух через заслоненные ноздри.

      – Да нет, – принялся объяснять мистер Блум, – это сын…

      Мартин Каннингем бесцеремонно вмешался в его речь.

      – Рувим Дж. с сыном шли по набережной реки к пароходу на остров Мэн, и тут вдруг

75

Хотела бы и не (ит.).

76

Слегка дрожит мое (ит.) – далее «сердце»: из дуэта «Дай руку мне, красотка».