Комната с загадкой. Валерий Шарапов

Опытный Рома почти с первого взгляда определял, кто перед ним – «чудак» безденежный или «клиэнт», с которым стоит повозиться. Спускался, судя по фигуре, именно этот последний. Правда, когда он окончательно прибыл в мастерскую и Рома разглядел его лицо, то радость испарилась.

      – Наше вам с кисточкой.

      «Клиэнт» вроде бы не сразу его узнал, удивился:

      – Цукер! Вот так-так. Ты что тут делаешь?

      Рома разогнул спину, потянулся, назидательно поведал:

      – Тю, дяденька. Как говорил мне товарищ Маркс за рюмкой немецкого чаю: аще не хочешь работать, так и не ешь. А я шамать люблю, чтоб до пота. Вот и тружусь в свободное от работы время. А ты что подгреб или должок принес?

      – Получишь у Пушкина, шулер. Я тебе сразу сказал, могу повторить.

      – Зачем так кипятиться? – укорил сапожник. – Нет так нет, не ссориться же по таким пустяковым деньгам двум порядочным людям. Так откуда же ты такой? Откуда ты такой, ай-ай-ай, такой лапсердак перемазал, и все мелом! Хату белил аль печку?

      Гражданин попытался заглянуть себе за спину:

      – Неужели? Что, сильно?

      – Не крутись так старательно, не на работе. Ай-ай, с таким сукном так обращаться…

      И, причитая, Цукер взял чистую щетку, принялся старательно счищать пыль с пиджака, брюк, со спины, с боков мужчины, при этом ворочал крупного гражданина свободно, как портновский болван.

      – Новый костюм, хоть на свадьбу. Только подклад подбить. Желаешь, дам адрес портного, сделает конфету?

      – Не угодишь на тебя, то лапсердак в мелу, теперь подклад ветхий. Вполне сносный.

      – Дыра на дыре, а сверху волдырь. Ну как скажете. – Сахаров, завершая процесс очищения, чуть встряхнул полы, любуясь своей работой. – А вот теперь совершенно распрекрасно. Рассказывай теперь, что где у нас с тобой не в порядке по сапожной части.

      – Да вот, мастер, туфли уж больно распелись, ходить прям невозможно. Поправь, по старому знакомству.

      – Легко. Хорошую смазку имею. Только, Гарик, ей же сохнуть надо.

      – Долго ли?

      – Сутки как минимум.

      – Нету времени, Цукер.

      – Ну раз на ноге чиним, то только без гарантий. Снимай, я посмотрю. Вот как раз сиденье по тебе.

      – Спасибо тебе, добрый человек, – Гарик извлек платок, тонкий, с вышитыми буковками, промокая шею и распарившееся лицо, грузно опустился на указанный хозяином табурет.

      – Умаялся я сегодня, – пожаловался он, – аж мальчики кровавые в глазах.

      – Все полнеешь.

      – Что делать! Совесть у меня чистая, а нрав добрый. Дай-ка ложечку.

      – Не припасено, – тощий Цукер легко опустился на колени:

      – Помогу себе, а то удар хватит.

      Так и получилось. Однако удар обрушился на его собственный затылок. Осыпанный хрустальными осколками разлетевшегося графина, Рома обмяк на полу. Гарик, точно и не жаловался на жизнь, без труда встал, для верности наподдал еще носком по темени.

      Он оглядел помещение, приблизился к верстаку, некоторое время рассматривал сапожные ножи,